Лекарь драконьей матушки - Кристина Юрьевна Юраш

— Ваше императорское величество, — горделиво, с каким-то холодным оттенком в голосе произнесла женщина, — это — самозванка! Я — Августа Сеннет! Я только что предоставила вам свой диплом коллегии целителей! Вы понимаете, что допустили к императрице самозванку! Ваша матушка в опасности!

Я обалдела от такого напора. Дама смотрела на меня так, словно пытается взглядом вывести меня на чистую воду. Её глаза — яркие, чуть навыкате, с искрой гнева и решимости. Она явно привыкла к тому, чтобы говорить прямо и настойчиво, и ей было что сказать.

— Я услышала, что некая Августа Сеннет ухаживает за императрицей! — гневно заметила она, глядя на меня с яростью. — И решила явиться во дворец! Я не хочу, чтобы шарлатанка прикрывалась моим именем!

Я молчала. Что я могу сказать? Внутри всё кипело — смесь недоумения, тревоги и растерянности. Пока я пыталась сообразить, как выкрутиться из этой ситуации, мысли путались.

— У неё нет диплома коллегии целителей! — негодовала дама, размахивая стопкой писем и рекомендаций. — Как она вообще может осуществлять лечение?

— Зато у меня есть диплом медсестры! — возмутилась я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — А это, пожалуй, даже круче, чем ваша коллегия целителей!

Дама открыла рот, будто собиралась что-то возразить, но тут же повернулась к императору.

— Я требую справедливости! — прозвучало решительно, с вызовом в голосе.

Я заметила, как Аладар смотрит на меня. В его глазах — тень, которая мне очень не понравилась. Там было что-то холодное и проницательное, словно он теперь смотрит на меня как на потенциальную угрозу.

— Справедливости? — повторил он, снова взглянув на меня так, словно от меня можно ожидать всего, чего угодно. Аладар тут же перевел взгляд на возмущенную Августу. — Хорошо. Ну, тогда скажи — как бы ты лечила мою матушку?

Я почувствовала, как сердце забилось чуть быстрее. Высокомерная Августа, стоявшая передо мной, высоко подняла голову и расправила плечи, словно готовая к бою.

— Первым делом, — произнесла она с важным видом, — пациенту нужно обеспечить покой. Никаких прогулок и волнений. Главное — покой. Особое внимание нужно уделить еде. Еда должна быть жирной, чтобы у пациента появились силы. Утром — микстура. Не помешало бы кровопускание — это поможет очистить кровь. Очень хорошо помогает вкусная еда и музыка. Важно вернуть пациенту радость жизни…

Я слушала её, чувствуя, как внутри всё сжимается. Внутренний протест, смешанный с тревогой и даже — чуть ли не — иронией. Еще одна шарлатанка! Тьфу ты! Да что она знает о диабете? Им всем лишь бы угодить богатому пациенту, чтобы тому понравилось болеть! А сами деньги тянут!

— Спасибо. Я вас услышал, — мрачно произнес Аладар, глядя на Августу. — Стража!

Дверь распахнулась со скрипом. Я вздрогнула. Это конец! Мне вдруг стало страшно, что захотелось зажмуриться!

Глава 51

— Выведите её, — приказал император, и я ощутила, как сердце сжалось. Но взгляд Аладара — холодный и решительный — остановил меня, когда я собралась встать с кресла.

Император глазами показал на настоящую Августу.

Августа, увидев, что ей настойчиво советуют покинуть кабинет, воскликнула:

— Ваше императорское величество! — её голос дрожал, но в нём звучала настойчивость. — Вы допускаете ошибку! Я предоставила вам документы! Даже диплом! Ваша матушка в опасности! Я могу ее спасти!

Но стража настойчиво вытащила ее за дверь.

Дверь мягко закрылась за ней. Я почувствовала, как император встал с кресла и подошёл ко мне. В его движениях — власть и внутренняя сила.

— Итак, — его голос стал холодным и строгим, — кто ты? И кто тебя подослал?

Я чувствовала, как тоненькая нить доверия между нами рвётся. Внутри всё сжалось, и я не знала, что делать дальше. Время словно остановилось.

— Меня никто не присылал, — прошептала я. — Я случайно оказалась в коридоре дворца. Сама не знаю как! Честно, я даже предположить не могла, что так получится. Меня зовут Маша… Точнее, Мария Александровна Скоморохова… Я — медсестра… Вот как бы объяснить… У вас — целители, а у нас — врачи и медсестры. Я почувствовала, как ком из информации растёт, а я не знаю, как это объяснить так, чтобы он понял меня.

— Я из другого мира… — прошептала я, глядя в глаза императора с надеждой, которая, казалось, могла растопить лёд его взгляда. — И дальше вашего дворца я нигде не была. Как очутилась в коридоре, так здесь и осталась… Меня просто перепутали… Император чуть приподнял брови, его лицо оставалось непроницаемым. Я не могла прочитать его мысли, понять, что он сейчас чувствует. И это пугало еще сильнее!

— Из другого мира, — повторил он тихо, словно проверяя услышанное.

— Да! — закивала я. — Как бы вам доказать… Черт… Черт… Я не знаю… Мне казалось, что ситуация безнадёжная. А мне так хотелось, чтобы он мне поверил.

— Болезнь вашей матушки в нашем мире называется диабетом, — попробовала я. — У нас ее умеют лечить. Не до конца, но человек живет долго и счастливо. В своем мире я ухаживала за такими пациентами. Понимаю, вы мне не верите. Но начнем с того, что вы сами видели, что вашей матушке стало легче! Потому что я знаю, как это лечится. Правда, всех возможностей у меня здесь нет, но я делаю всё возможное. Я прижала руки к лицу, словно пытаясь собраться с мыслями, почувствовала, как внутри всё перемешалось — страх, надежда, отчаяние.

— В моем мире есть больницы. Пациентов, которые не могут ходить, катают на таких креслах, которое я попросила соорудить… А чтобы катать было удобно, делают пандусы… Сейчас я вам нарисую, что это такое… Я без спроса схватила бумагу и принялась рисовать.

— Достаточно, — послышался голос, а я замерла в ожидании приговора.

Глава 52

Император смотрел на меня, а я на него.

— Я не знаю, кто ты, — произнес он. — Но матушке и правда стало намного легче. Тебе удалось добиться того, чего не смогли добиться другие. Поэтому я, пожалуй, попробую тебе поверить. Что? Я не ослышалась?

— Правда? — прошептала я, задыхаясь от волнения. И тут же у меня на глазах выступили слезы. Я не выдержала и расплакалась. — Спасибо… Я плакала и не могла остановиться.

— Все, успокойся, — послышался почти ласковый голос, а мне на плечо легла рука. Я понимала, почему он так себя ведет. После слов императрицы, что кругом враги, что никому нельзя доверять, я понимала императора. — Я понимаю, что кругом враги, — прошептала я. — Что никому нельзя доверять… Я