Ли Ховард и призраки поместья Симмонсов — Пирсов - Шон М. Уорнер

Начо припарковался на пологой площадке перед домом. Заглушив мотор, он вежливо подождал, пока Ли отстегнет ремень и выйдет из машины. Ей нужно было время, и он ей его дал.

Собравшись с духом, она вылезла из пикапа и подошла к панели на двери гаража. Код она знала наизусть, но с тех пор, как она в прошлый раз набирала его, прошло слишком много времени. Нажимая последнюю цифру, она почувствовала, как где-то внутри зашевелился червь сомнения.

Но электричество загудело. Дверь, поднимаясь, скрипнула и застонала. Как и раньше, будто ничего не произошло, она загремела, поднявшись до места, которое Ли задела зеркалом фургона, когда папа разрешил ей самой выехать из гаража. Как же тогда рассердилась мама! С тех пор каждый раз, когда Ли слышала этот звук, ей становилось стыдно. А теперь она почувствовала лишь одиночество.

— А где фургон? — спросила она, уставившись в пустой гараж.

— Полиция, — без лишних слов ответил Начо.

Ли пожала плечами.

— Ну и ладно. Все равно мама хотела его продать.

Без лишних раздумий она направилась в сторону мотоцикла и аккуратно сняла с него брезентовый чехол. Вновь увидев под ним «Дукати Панигале» отца, она ахнула.

Пришедший в восторг Начо протяжно свистнул.

— Вот это, я понимаю, байк.

Не обращая внимания на Начо, Ли обошла мотоцикл вокруг. Она нежно провела пальцами по сиденью, на котором ездил ее отец, и по малюсенькому бугорку для пассажира, на котором каталась она, обхватив руками папу и восхищаясь тому, с каким мастерством он управлял этой махиной.

— Вот что я хочу забрать.

— Ты умеешь водить мотоцикл? — спросил Начо, открыв записную книжку, чтобы сделать список.

— Папа меня научил. Он думал, мама об этом не знает, но она догадалась. Она сказала мне: «Не в моих силах помешать ему быть таким, какой он есть, как и не в моих силах помешать тебе быть его дочерью. Только пообещай мне, что будешь осторожна». — Ли отрешенно улыбнулась. — Она так и не сказала ему, что обо всем знает. Думаю, мама хотела, чтобы это оставалось нашим с ним — или, по крайней мере, его — секретом.

— Похоже, у тебя была замечательная семья.

— Была, — ответила Ли.

Между ними повисло неловкое молчание. Ли открыла дверь, ведущую в дом. Она прошла через прачечную и кухню в гостиную — и замерла. Любимое кресло отца с откидной спинкой стояло на своем старом месте. На диване лежала вышивка, неоконченный результат маминого последнего увлечения. Посуда, стиральная машинка, сушилка, столы, стулья, старый хлам и всякие мелочи — все, о чем она никогда сознательно не думала, посыпалось на нее со всех сторон. У нее перехватило дыхание.

— Что же со всем этим будет?

— Миссис Симмонс говорит, часть ты можешь отправить на склад, пока не вырастешь. А часть — взять в поместье, мотоцикл, например. — Начо обвел взглядом стену с фотографиями. — Или семейные фото.

Он повернулся к ней, готовясь мягко сказать ей правду.

— Но большую часть вещей, полагаю, придется продать.

— Нет, — твердо ответила Ли.

— Ли, не получится оставить себе всё.

— Я не об этом. Я к тому, что не хочу ничего продавать. Я хочу передать вещи семьям погибших офицеров полиции, приютам для женщин и все в таком роде. Папа помогал пристроиться уличным мальчишкам. Может, организовать в нашем доме приют или что-то такое?

— Может. У тебя большое сердце, это факт, — сказал Начо.

— Еще посмотрим, будешь ли ты так думать через час, — промычала Ли себе под нос, направляясь к спальням.

Следующий пункт ее плана образовался сам собой, как только ее взгляд упал на отцовский мотоцикл. Выйдя из поля зрения Начо, она бросилась в спальню родителей. Откопав в миске, где отец держал все свои ключи, ключи от мотоцикла, она сунула их в карман толстовки и, открыв верхний ящик стола, спрятала в нем телефон.

— Слушай, Начо, — позвала она, закрывая ящик. — Тут под кроватью лежит чемоданчик. Думаю, в нем мамино свадебное платье. Не поможешь мне его достать? Хочу проверить.

Начо зашел в комнату.

— Не вопрос.

Он наклонился и заглянул под кровать.

А Ли тем временем уже пробежала через весь дом в гараж.

— Ли! — донесся из спальни его голос.

Она резким движением нацепила на голову шлем, оседлала массивный «Дукати» и завела мотор.

— Ли! — закричал Начо, со всех ног влетая в гараж.

Она выехала из гаража и, помчавшись по улице, скрылась за дальним углом, а Начо остался стоять на дороге, размахивая руками и крича ей вслед, чтобы возвращалась.

Полчаса она гнала мотоцикл безо всякой цели: ни о каком пункте назначения она и не думала. Единственное, чего она хотела, — это чтобы между ней и Начо оказалось как можно больше километров. Поначалу она радовалась тому, что воссоединилась с частичкой своего отца. Он любил свой мотоцикл, и она тоже его любила. Но эта радость продлилась недолго. Чем дольше она ехала, тем больше мрачнела и сутулилась. И тем сильнее ей становилось страшно.

Начо, наверное, уже позвонил если не в полицию, то, по крайней мере, Тристину. Ее поймают — это лишь вопрос времени. И тут, как гром среди ясного неба, на нее свалилось осознание, что она вообще-то в бегах и времени у нее мало.

Ломая голову над следующим пунктом своего несуществующего плана, она свернула в тихий тупичок и попробовала сосредоточиться. Закрыв глаза, попыталась вспомнить все подробности, которые узнала из документов, найденных в потайной комнате Тристина. Обычному человеку эта информация показалась бы в лучшем случае скудной, но ведь Ли была дочерью копа. Она знала, как ненадежны могут быть зацепки. Предположения превращаются в факты только при наличии веских доказательств. Но пока их не найдут — все держится на догадках. Решать головоломки она, как и ее отец, была мастак.

Ли, нахмурив брови, напряженно думала. Поставка из-за границы прибудет в порт завтра вечером. Что это за поставка и кто покупатель, ей было неизвестно. Однако заграничным продавцом, судя по всему, была русская мафия, а это значит, что в контейнере, скорее всего, везут запрещенные вещества. Эта догадка сама собой наводила на Томику.

Ли выкрутила газ ровно урчащей под ней машины, мотор заревел, и она снова пустилась в путь. Вскоре она уже стояла на пороге дома Томики и звонила в дверь, понятия не имея, что будет говорить.

— Вам чем-то помочь? — спросила открывшая ей пожилая женщина.

— Эм, меня зовут Ли Ховард. Я