Таня Гроттер и проклятие некромага - Дмитрий Емец

На этот раз Жикин ответил после третьего звонка и уставилсяна Таню с бараньим выражением. Все, что было на столе, успело исчезнуть, включаяпиджак.

– Ну? Чего? Какая информация? – спросил онсердито.

Предположить, что Гроттер могла позвонить ему просто так,без определенной цели, Жорик не смог бы и в бреду. Таня передала емуприглашение Шурасика. Жикин сухо пообещал, что будет, и отключился, непрощаясь. С Таней Жикин никогда не притворялся любезным. Ее бы это не обмануло,да и самому Жикину было совершенно не нужно.

«Странная штука – жизнь. Я и Жорик даже обидеть друг другане смогли бы. Мы не просто разные. Мы существуем в разных вселенных», –подумала Таня, глядя на опустевший экран, продолжавший тихо мерцать.

После Жикина она набрала Горьянову, решив сделать всенеприятные звонки, а затем переходить к приятным. Вообще-то звонок Горьянову пожребию выпал Ягуну, но хитрый Ягун обменял его на звонок Бейбарсову иЗализиной, который выпал уже самой Тане.

Горьянов обнаружился в грязноватой конюшне. За металлическойсеткой скорбно жевали сено пегасы. Вид у них был замученный, крылья хилые, сболячками. Все пегасы были либо слишком молодые и неокрепшие, либо старые изаезженные. Таня, как ученица Тарараха, отметила это сразу.

– А, Танька! Как ты, мать? – заорал Горьянов снесвойственной ему бодростью. Прежде он разговаривал исключительно умирающимголосом.

– Мать нормально. А ты как, отец? – спросила Таня,размышляя, не стукнулся ли Демьян недавно головой.

Горьянов немедленно принялся хорохориться и рассказывать,как круто у него идут дела.

– Занимаюсь, понимаешь, организацией скачек! Всепризовые пегасы мои! Нужны будут деньги – ты только заикнись! – заявил он.

– Я уже сейчас заикнулась! Куда к тебе прилететь заденьгами? Вылетаю немедленно, только контрабас достану! – с энтузиазмомвызвалась Таня.

Как она и ожидала, больше к этой теме Горьянов невозвращался да и адресочка, куда прилетать, не оставил. Воротничок рубашки унего был грязный, а перстень с магическим бриллиантом, который он ей невзначайпоказал, явно фальшивый. Кроме того, Горьянов определенно начинал лысеть.Учитывая, что ему было всего девятнадцать, это заставляло задуматься, что будетлет через десять.

– Я тут босс! Хозяин конюшни! – сообщил Горьянов,но как-то не слишком громко.

– Рада за тебя! Большому кораблю – судьбу«Титаника»! – сказала Таня.

Мимо прошел молодой косолапый вампир с двумя ведрами воды.Вампир бесцеремонно толкнул Горьянова ведром и заорал, чтобы Демьян тут нешлялся и валил отсюда, потому что от него вода в ведрах портится. Горьяновиспуганно шарахнулся. Вампир проследовал дальше. Пегасы испуганно шарахались отнего и отдергивали морды от кормушек, ощущая кровососа.

– Кто это? – спросила Таня.

– Э-э… Младший конюх! Я позволяю сотрудникамнезависимое поведение, если они профессионалы. Лошади его обожают. Души в немне чают! – пояснил Демьян Тане, убедившись, что вампир отошел достаточнодалеко.

– И правильно делают. У вампиров нет души, –сказала Таня.

Горьянов смутился. Таня пожалела, что одернула его. Если недавать мужчине хотя бы изредка хорохориться, он совсем захиреет.

– Демьян! Завтра у Шурасика день рождения! В шестьчасов в Тибидохсе! Ты сможешь? – спросила она очень ласково.

Горьянов снова заважничал. Достал из кармана исписанныйблокнот и стал перелистывать страницы.

– Я жутко занят. Сумасшедший график. На много недельвперед все забито… Секретарша просто оборзела!

– Жалко. Ну ничего. Я скажу Шурасику, что ты не можешь.Думаю, он поймет, – сказала Таня.

Горьянов испугался.

– Стой, не надо! Когда ты говоришь? В шесть?.. Хм… Япопытаюсь вырваться, хотя, возможно, опоздаю. Вы уж там не скучайте без меня,лады?

Таня пообещала, что скучать они не будут. После Демьяна онапозвонила Верке Попугаевой и Дусе Пупсиковой. Обе подруги оказались вместе,поэтому вполне хватило одного звонка.

– Как дела, Тань? Ой, я так рада, так рада! Что у тебянового? – защебетала Пупсикова.

– Что у нее может быть нового? Играет в драконбол.Зубрит ветеринарную магию. А в личном: Бейбарсов, Ванька, Пуппер – все та жекарусель, – хмуро перебила ее Верка.

Ее нос беспокойно ерзал, точно и через экран пыталсявынюхать, как там и чего. «Вот собака!» – подумала Таня.

– В драконбол действительно играю. Вернулась вкоманду, – сказала она сухо.

– А что у тебя с контрабасом? Он у тебя заболел, чтоли? – насмешливо поинтересовалась Дуся Пупсикова, вновь показываясь наэкране зудильника рядом с Попугаевой.

– Кто заболел?

Таня невольно оглянулась на кровать, на которой, точноспящий человек, укрытый до половины одеялом, лежал ее контрабас.

– Ты его случайно кашкой не кормишь? – продолжалаязвить Верка.

Несмотря на очевидную глупость вопроса, Таня смутилась. Онаотносилась к своему инструменту как к одушевленному существу. Порой дажезасыпала, обнимая его, как любимую собаку. Рядом с контрабасом валялисьрастрепанные ноты. Таня в очередной раз пыталась научиться не только летать наконтрабасе, но и играть на нем. Сарданапал как-то мельком упомянул, что взвучании струн контрабаса скрыта уникальная магия. Капризная, тонкая,своенравная, она гораздо сильнее магии обычных заклинаний. Вот только подобратьк ней ключик совсем непросто.

– Никто никогда не владел этой магией. Только твой отеци дед. Но и они едва ли продвинулись дальше первой страницы, – сказалакадемик.

После Попугаевой и Пупсиковой Таня позвонила Семь-Пень-Дыру.Вместо Пня на экране зудильника появился его морок, сотворенный, должно быть,из кучи пыли простым щелчком пальцев и парой искр.

– Вы говорите с автоответчиком! Я обязательно передамваше сообщение хозяину! Оставьте, пожалуйста, ваше сообщение после третьегоудара головой об стол! – сказал он.

Пока Таня размышляла, от кого конкретно требуют битьсяголовой об стол, двойник трижды боднул столешницу и повернулся к зудильникувнимательным ухом. Удивляясь странному чувству юмора Семь-Пень-Дыра, Таняпередала приглашение Шурасика.

Остальные звонки оказались еще проще. Последним Таняпереговорила с Кузей Тузиковым, который вызвался примчаться едва ли не прежде,чем Таня объяснила, на чей юбилей его приглашают.