Пленница ледяного герцога - Наталья Варварова

закрепила его функцию: синий — сохранял звук, зеленый — картинку, алый — передавал сведения о наполненности резервуаров с энергией. Прозрачно-серебристый должен был отправить все эти данные двум хранительницам, которым я доверяла.

Оставался полудрагоценный фиолетовый. Не будучи уверенной, что этот камень справится, я поручила ему наименее важное — свою жизнь. Он доставит мое тело или бренные останки обратно на Мидиус. Я понимала, что шансы мои остаться невердимой малы, и, тем не менее, постаралась настроить так, чтобы меня выкинуло не обратно к порталу, а все к тем же доверенным женщинам.

Личная привязка — дело тонкое, даже если ты привязываешь себя не к живому человеку, а к минералу. Повозившись, я вроде сумела добиться еще одного условия. Аметист убьет меня, если я пойму, что самой мне оттуда не выбраться. Даже со слабым даром, меньше всего я хотела стать источником энергии для тех, кого за последний год выучилась ненавидеть.

Я ощутила дуновение ветра. На него первыми отреагировали соски. Пальцы на ногах от напряжения свело судорогой. Камни вокруг моих ног сначала жужжали, а затем начали подниматься и вскоре кружили вокруг талии.

Ровно на один миг появилось сожаление. Я сильно рисковала. Если потерплю неудачу, то моя теория и вся работа Анри не принесут пользы людям. Демонам он, наверняка, все передать успел, но тем нет смысла вставать на нашу защиту. Все помешаны на сохранении равновесия.

Своим же я сумела внушить подозрения, но доказательства были бы куда более весомым аргументом. Черт с ними со всеми! Семейные амулеты в надежных руках и еще послужат. Что толку себя жалеть? Светлые не только сокращали срок жизни хранительниц — это касалось и всех остальных людей.

На Мидиусе мы могли бы жить дольше и счастливее. Анри утверждал, что в первую очередь эти отвратительные существа вычерпывают радость. Боль и страх идут на втором и третьем месте.

Портал открылся передо мной настолько неожиданно, что я чуть не отшатнулась и не сбила свой круг-имитацию. Нет, все же заставила себя сделать шаг вперед.

В первый момент мало что поменялось. Я висела в пустоте. Далее услышала приближающийся гул, различала в нем отдельные голоса. Странное, непривычное для уха песенное звучание. При этом голоса спорили между собой.

Клятье! Как вышло, что я умудрилась явиться в тот момент, когда все сенаторы в сборе? Рассчитывала, что их круг умеет настраиваться сам. Я почти ничего не знаю о них. В панике колени расходились в разные стороны. Я плотно их сжала, осознав, что портальный туман рассеялся и я уже ежусь под взглядами пяти пар глаз.

Какие они все одинаковые, эти светлые воины. Только один из них довольно сильно отличался от собратьев. Если те разглядывали меня с вполне очевидными намерениями, то его лицо не выражало абсолютно ничего. Где-то глубине глаз загорались пронзительные фиолетовые огоньки и тут же гасли.

Эта игра света заворожила меня. Я не успела воспользоваться аметистом, хотя все другие камни уже отправились туда, куда я задала им маршрут.

«Нет, нет, нет, Фелиция, ну и дура же ты, как ты умудрилась сразу попасть под гипноз?» — привычка разговаривать сама с собой во мне только укреплялась с годами. Я бы разревелась, но твердо вызубрила, что любая сильная эмоция станет для них деликатесом.

— Позвольте, леди, я помогу вам?

Мне не пришлось оборачиваться, чтобы сообразить, кто вдруг оказался у меня за спиной. Я даже движение не зафиксировала. Его дыхание было прохладным, как морской бриз. И он сразу отобрал мою последнюю надежду на спасение.

— Кто же тут у нас? — так же спокойно произнес он, пока я радовалась, что еще не упала в обморок. — Молодая женщина, двадцать три года, не девственница, без брачных печатей. Особа легкого поведения?

Я попробовала возмутиться. Связки отказывались шевелиться. Помычать на него разве что. Пресветлый продолжал, не обращая внимания на эти потуги:

— Как подло, леди, добиваться своего убийства, чтобы опорочить Чертоги. Только человек или демон могли бы додуматься до такого. Придется выяснить, на кого вы работаете, госпожа лазутчица.

— Я, да как вы смеете? Я сама по себе!

В отчаянии я ухватилась за его правую руку, рассчитывая на фактор внезапности. Вряд ли он убрал аметист далеко. Но удача отвернулась от меня и здесь. В открытую ладонь вонзились несколько сотен игл, и сознание помутнело. Перед этим почувствовала, что меня укутывает нечто мягкое. Белоснежный набросил на меня свой плащ.

Глава 4. Предзнаменования

Азазель

— Положи ее на стол. Так всем будет удобнее. Ариэль, если ты стесняешься, то выйди пока. Мы тебе оставим.

Глава Алых не отреагировала на слова Эйнджила, дожидаясь реакции остальных сенаторов. Первым возмутился Лорат — Азазель все же вспомнил имя, представлявшего Серебряных.

— Льщу себе надеждой, что мы далеко ушли от демонов. Давайте сначала разберемся. Допросим ее, изучим магический след. Контакты на ауре. Я не припомню, чтобы кто-то вот так просто врывался в зал сената. Возможно, это предзнаменование и лучше увидеть реакцию Древа.

Сердце Азазеля отозвалось сразу тремя сокращениями в районе митрального клапана. Значит, перерождение близко. Он ждал его, уже четвертое по счету, и в тайне опасался, что в обновленном теле утратит последние проблески чувств. Сейчас он ощущал смутное беспокойство, граничащее с предвкушением — и это было так необычно. Ничего подобного не случалось с ним за последние две эпохи.

Это беспокойство следовало подвергнуть самому тщательному анализу. И эта перспектива… вдохновляла? Его руки покоились на плечах и на талии человеческой женщины, которую ударило митрой при несогласованном соприкосновении. Но сейчас он убрал митру и прислушивался к тому, как ее запах заполняет пространство между ее телом и его выходной накидкой, в которую он ее завернул.

— Азазель, — обратилась к нему Ариэль. — Ты сознаешь, что у тебя глаза светятся?

Монна, она же сенатор, происходила из одной с ним ветви. Его родной брат, исключительно одаренный и невероятно импульсивный по меркам их расы, основал Алый дом, отпочковавшись от Фиолетового, который тогда звался Пурпурным и фактически являлся правящим. Все это дела давно минувших эпох, однако Ариэль могла позволить себе в общении с Азазелем чуть больше, чем остальные.

Он медленно кивнул. И мысленно отправил ей успокаивающий сигнал. Три других сенатора прислушались, но не уловили его эмоций и спокойно проигнорировали замечание Ариэль.

— Отдайте девушку мне. У меня лучшие темницы. Едва ступив туда, она начнет рассказывать, захлебываясь от желания поведать как можно больше. А потом я позову всех вас на маленькую вечеринку с ее