Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья - Ольга Обская

Сегодняшнее утро в мансарде текло как обычно, казалось бы, ничем не отличалось от вчерашнего, как впрочем, и от позавчерашнего. Однако тётушка Виола была другого мнения.

— Сегодня случится что-то необычное! — заявила она.

Натали её словам нисколько не удивилась — дело в том, что Виола от каждого дня ждала чего-то особенного. Натали же была человеком куда более приземлённым и рациональным. Она посмотрела на тётушку с ироничной улыбкой и продолжила собираться на работу в городскую библиотеку, где занималась составлением картотеки. Кропотливый и довольно скучный труд, требующий усидчивости и внимания, но она была рада возможности заработать несколько эстронов.

Лорд Мортимер, судя по всему, был с ней полностью солидарен. Он тоже ничего особенного от сегодняшнего дня не ждал и был занят тем, чем обычно — величественно сидел среди цветочных горшков на краю подоконника и тщательно чистил перо на правом крыле.

— Зря улыбаешься. Что-то обязательно случится, — настаивала на своём Виола, снимая закипевший чайник с плиты. — Лотта опять провела ночь в ящике с углём. Это знак.

— Лотта просто курица, которая не хочет быть белой, — безмятежно ответила Натали. — Она любит пачкаться и ещё ей нравится беспорядок. А что может создать больший беспорядок, чем испачканная в угле курица?

Аргумент не произвёл на Виолу никакого впечатления.

— Я слышала, что, если куры ведут себя странно, значит, в доме появится мужчина, — загадочно заметила тётушка, разливая чай по чашкам.

— Это худшее, чем могло бы закончиться сегодняшнее утро, — Натали села к столу.

Она любила эти несколько неспешных минут, которые они с тётушкой отводили на утреннее чаепитие. Их маленький уютный столик, был залит нежным весенним солнцем. И хоть он был на самом деле старой поломанной этажеркой, которую Натали собственноручно превратила в стол, но зато покрыт белоснежной скатертью, на которой стоял маленький букетик полевых цветов.

Натали поднесла чашку с чаем ко рту, мечтательно зажмурилась и… тут раздался стук в дверь.

Не соседский. Не хозяйский. Вежливый, отточенный, точно вымеренный. Такой, каким стучат только люди, привыкшие, что им открывают.

— Я же говорила! — торжествующе выдала тётушка и устремила полный надежды взгляд на дверь.

Её оптимизм и романтизм просто неистребимы. И хоть ей было уже чуть за тридцать, иногда Натали казалось, что это она старше тётушки на десять лет. Виола свято верила, что однажды на пороге их убогой мансарды объявится мужчина, который волшебным образом возьмёт на себя и решит все их проблемы. Но Натали была прагматиком. Она знала, что мужчины не решают проблемы — они их создают. У неё уже была горькая возможность убедиться в истинности этой житейской мудрости.

Натали подошла к двери и приоткрыла её, оставив цепочку на месте.

На пороге стоял мужчина лет сорока в сером сюртуке с отличной посадкой, держался прямо, в руке — трость, на лацкане — значок нотариальной палаты. Он был подтянут, аккуратен, и производил впечатление человека, который знает цену каждой букве, поставленной в документе.

— Доброе утро. Простите за беспокойство. Мадмуазель Дюваль? — осведомился он.

— Да, — осторожно ответила Натали, не убирая цепочку. — Что вам нужно?

— Моё имя — Антуан Марлоу. Я поверенный месье Поля ван-Эльста…

Ван-Эльст? Знакомое имя. Натали о нём слышала. Да и кто в столице не слышал об одном из самых состоятельных холостяков? Владелец известной парфюмерной фабрики. Говорят, сам является автором последней нашумевшей коллекции духов.

— Я прибыл по его поручению. Месье ван-Эльст просил передать личное приглашение. Он желает обсудить с вами важный деловой вопрос и будет рад видеть вас у себя в особняке — сегодня, в два часа после полудня.

Натали не ответила сразу. О Поле ван-Эльсте ходили противоречивые слухи. У него была репутация мужчины, у которого вместо сердца коллекция саркастических замечаний. Одни говорили, что он умен, как сам дьявол. Другие — что он просто надменен и ленив. Третьи, вообще, считали его опасным и непредсказуемым и предостерегали иметь с ним дело.

Что ж, человек с такой репутацией никак не мог пригласить Натали “просто так”. Но она ума не могла приложить, по какой причине он решил потратить на неё своё драгоценное время. Впрочем, время Натали тоже не бесплатное. У неё работа. Она вернётся из библиотеки хорошо если к трём часам после полудня.

— Передайте месье ван-Эльсту, что я не принимаю приглашения на светские визиты от незнакомцев, — отстранённо произнесла Натали. — К тому же сегодня после полудня буду занята.

Виола, которая наблюдала за разговором из-за её спины, похоже, шанс упускать ни в коем случае не хотела, поэтому не успела Натали закончить фразу, как тут же вступила в разговор.

— Многоуважаемый месье Марлоу, моя племянница хотела сказать, что освободится только к четырём часам после полудня.

— Чудесно, — почувствовав в Виоле союзницу, тут же подхватил её идею юрист. — Тогда организуем встречу в четыре часа.

Натали бросила на тётушку через плечо укоризненный взгляд в духе: на чьей ты стороне? Но та абсолютно не собиралась считать себя виноватой, а напротив, прибегнув к всевозможным мимическим приёмам, пыталась убедить, что на встречу нужно соглашаться.

Неизвестно, прислушалась бы Натали к её немым советам, если бы не собственное любопытство, которое разгорелось не на шутку. Почему именно она? Откуда ван-Эльст о ней вообще узнал? Что за “деловой вопрос”? Ей совсем не нравилось, когда её пытались использовать. Но нравилось ещё меньше — не знать, зачем.

— Хорошо, — согласилась Натали. — Я готова побеседовать. Но не в его особняке. Если месье ван-Эльст желает разговора, пусть сам нанесёт мне визит. Передайте, что буду ждать его к четырём часам после полудня.

Антуан чуть приподнял бровь, явно довольный тем, что удалось добиться согласия, и вежливо попрощавшись, удалился.

Натали закрыла за ним дверь и, развернувшись, встретилась взглядом с лордом Мортимером. Он взирал на неё с подоконника своими чёрными как смоль глазами, в которых читалось предупреждение, интерес и, возможно, лёгкое злорадство, будто он предчувствовал, что Натали ещё пожалеет о своём решении. Хотя возможно, злорадство было адресовано ван-Эльсту. И жалеть о встрече с Натали придётся ему.

ГЛАВА 4. Курица, ворон и деловой разговор

Поль ван-Эльст стоял перед покосившейся дверью на последнем этаже особняка, который из вежливости можно было назвать “старинным”, а по факту — запущенным. На лестнице пахло сушёной мятой, пылью и чем-то хлебным, отдалённо знакомым, но необъяснимо… домашним.

Он постучал. Немного не уверенно. С чего бы это? Он привык быть хозяином ситуации, но в этом видавшем виды особняке чувствовал себя слегка не в своей