Принцесса для младшего принца - Вера Чиркова

Первая сигналка сработала немного не там, где ожидала магиня, а дальше к центру деревушки, и Апраксия сразу шепнула про это другу.

– Берут в кольцо, – сообразил он и разозлился.

Значит, решили переловить всех и намерены не позволить уйти никому. А вот он теперь намерен не позволить уйти им.

– Сколько людей ты сможешь посадить в свой стазис?

– Думаю, десяток ещё войдёт.

– А сколько сейчас сидит?

– Штук пять осталось, но все парни.

– Сбрось их в ближайший погреб и усыпи. И лови врагов столько, сколько сумеешь. Они намерены уничтожить эту деревню.

– Ясно. – Магиня метнулась к покатой крыше погреба, распахнула дверцу и занялась освобождением своих закромов.

И в этот момент поймала жертву первая ловушка. Твёрдая, утоптанная почва под ногой неизвестного злоумышленника на секунду превратилась в болото и, едва он провалился по колено, застыла в прежнем виде. Не осознав, в чём дело, он рванулся, упал, ломая своим весом кость, и, не удержавшись, взвыл от боли. Глухой молниеносный удар прервал его мучения и сказал магине и следившим за приближающимися тёплыми точками дриадам о характере ведущих этот отряд командиров много больше, чем подробный отчёт. Тот, кто может так легко добить своего соратника, никогда не остановит меч и над головой ребёнка или женщины.

– Юниза, Лира, Илли, сюда, – позвала Элинса так тихо, что мог уловить это только острый слух дриад, – быстро круг. Мы не можем причинить им вреда… но мы имеем право защищать слабых и останавливать зло. Есть метод, называется «густая трава». Я сама всё сделаю, вы просто держите руки и поддерживайте меня.

Встав в тени под стеной дома, четыре дриады сомкнули руки и приступили к своему извечному призванию давать жизнь и силу растениям. Но не всем вокруг, а тем, что нужны были им в этот момент.

Чужаки, ощутимые более тусклыми комочками тепла из-за надетого на них снаряжения, после внезапной гибели одного из сподвижников продвигались очень медленно и осторожно. И всё же ещё один попался в ловушку и остался на тропе, торопливо выкапывая вокруг ноги кинжалом ямку и пригибая голову в невольном ожидании последнего удара. Однако командир прошёл мимо, слишком поздно начиная догадываться, что деревеньку будет взять не так просто, как ему казалось. Кто-то защищал этих никчёмных людишек, а ведь у него были точные сведения, что, кроме старухи травницы, поблизости нет никого достойного обычного пинка. Но старуху его арбалетчики подстрелили сутки назад… и она давно должна была сдохнуть. Или они ошиблись, те, кто проверял эти места, и просмотрели колдуна или лекаря?

А может, староста не поскупился и приплатил за ловушки проезжему магу? Во всех случаях нужно торопиться, к рассвету от этой гнусной деревни ничего не должно остаться, кроме пепелища и кучи изуродованных тел. Грязная работа… но кое-кто хорошо за неё заплатил.

А кое-кто уже знает, на что с наилучшей пользой истратить эти деньги.

Дьявол, какие густые и колючие сорняки и чем дальше, тем гуще! Да они что, с тропы, что ли, сбились, его проводники? Или это очередная ловушка?

– Господин полковник… трава! – Испуг в голосе впереди идущего воина поднял в душе командира бурю раздражения.

– Ты… падаль, травы не видел?

– Такой – нет. – От отчаяния солдат забыл про всякое почтение. – Она же растёт!

– Убью, – яростно пообещал полковник и попытался шагнуть к этому паникёру, придавить своими руками, но тут собственными глазами, смазанными зельем кошачьего глаза, увидел такое, от чего его кровь застыла в жилах.

Трава действительно росла. Неумолимо, быстро и совершенно беззвучно.

– Плохая новость. – Вошедший в комнату Хингред, занимавшийся в амбаре допросом пойманных воинов, был мрачнее тучи. – Оказывается, таких отрядов три. Вернее, один разделился. У них секретный приказ уничтожить три небольшие деревушки. Солдатам сказано, что это деревни оборотней, съевших нескольких знатных господ.

– Когда они должны напасть? – встревожилась Элинса.

– Хуже всего, что сейчас. Но деревни дальше, в соседних долинках, можем успеть… если у вас есть силы.

Девушки, отдыхавшие в светелке на застеленных новыми одеялами лавках, молча поднялись и принялись надевать сброшенную обувь и пояса. Идти на допрос пленников они отказались – дриадам противно насилие. Но вот от того, чтоб защитить обречённые деревни, отказаться не могли.