Искатель 9 - Сергей Шиленко

Ладно, посмотрим, что из этого знакомства выйдет.

Я устроился за их столом, стараясь ненароком не прилипнуть к чему-нибудь особенно мерзкому, и поставив свою кружку на залитую какой-то дрянью столешницу. Слово «гигиена» в подобных заведениях явно числилось в списке матерных или воспринималось персоналом как чёрное заклинание на неизвестном языке. Густой запах перегара, жареного мяса и чего-то неуловимо острого, похожего на перекисшую капусту, классический «аромат» захудалого кабака, уже не бил в нос так резко, как поначалу. Видимо, обоняние адаптировалось, или алкоголь начал понемногу притуплять ощущения.

Я с удовольствием отхлебнул пива. Холодное, с приятной горчинкой, то, что нужно после долгого, изматывающе напряжённого дня. Даже земное пиво не всегда таким удачным бывало, особенно тех дешёвых сортов, что мы с мужиками брали на рыбалку. Эх, ностальгия… Мышцы понемногу расслаблялись, сбрасывая дневное напряжение, словно старый заржавевший механизм наконец смазали, а гул голосов и бряцание кружек создавали почти уютную атмосферу, если можно так выразиться о подобном гадюшнике.

.

— А в Тверди у вас тут, я смотрю, ночная жизнь прямо ключом бьёт, а? — начал разговор я, неспешно, но внимательно, как и положено Охотнику, оглядывая гудящий, набитый битком зал. Каждый столик, каждая компания виделись мне потенциальным источником информации или неприятностей.

Смех и громкие разговоры почти полностью заглушили мои слова. Где-то на пределе слышимости, кажется, в параллельной вселенной, фальшиво надрывалась скрипка в компании с какой-то пронзительной дудкой. Музыкант, похоже, больше налегал на выпивку, чем старался попадать по нотам. Дым коромыслом, хоть топор вешай. Интересно, тут вообще есть система вентиляции, или все дышат продуктами горения и переработанным воздухом чужих лёгких?

— Вечно, поди, что-то новенькое да случается в таком-то бурлящем вертепе? Наверняка и клиентура у вас тут самая разнообразная.

Один из стражников, тот что помоложе, с редкими усиками, делающими его похожим на облезлого котёнка, но которые он, видимо, старательно отращивал для солидности, хмыкнул в эти самые усы, но промолчал, уставившись на сцену с видом бывалого ценителя женской красоты.

— Ну, если по-честному, — отозвался седой, криво усмехаясь и поглаживая седую же щетину на подбородке, которая кололась, наверное, как иголки ежа, — дневные смены нам как-то больше по душе. Ночью тут всякое бывает, и далеко не всегда приятное. Иногда такой контингент заглядывает, врагу не пожелаешь. Да и публика, сам видишь, специфическая.

— Ох чёрт побери! Да что ж она творит-то, ведьма! — восхищённо пробормотал молодой охранник, теперь уже не сводя налитых кровью, как у быка на корриде, глаз со сцены. Кажется, он даже дышать перестал, рот его приоткрылся, слюна вот-вот капнет. М-да, молодость… Гормоны, что поделать. — Вот это кошечка! Такой гибкой заразы я ещё не видывал. Мать честная, да она без костей, что ли, или на шарнирах, как кукла какая⁈

Я тоже обернулся, медленно так, с ленцой, следуя его взгляду. Ну посмотрим, что там за чудо природы так впечатлило юнца.

Да-а-а… На это действительно стоило посмотреть.

На х подмостках извивалась кошкодевушка действительно почти без одежды, лишь несколько стратегически расположенных алых тряпочек скорее подчёркивали, чем скрывали её соблазнительные прелести.

Маркетинг, однако, и здесь работает.

Девица, похоже, вовсю старалась продемонстрировать свои… таланты. Тело гибкое, как у настоящей пантеры, каждое движение отточено, каждый мускул играет под гладкой кожей, которая мерцала в тусклом свете масляных ламп, каждый изгиб — сплошное искушение. Толпа одобрительно ревела, швыряя монеты. Медяки и серебро так и летели на грубо оструганные доски, звонко звякая и рассыпаясь у её ног. А кошка выгибалась так, словно в её позвоночнике вдвое больше суставов, чем у обычной женщины, или она его вовсе вынула перед выступлением. Глядя на такие чудеса, у меня самого что-то внутри невольно напряглось. Не каждая профессиональная циркачка с земной арены так сможет.

— Да уж, акробатика на грани фантастики, — хмыкнул я про себя.

Длинный, пушистый, будто соболиный хвост то торчал вверх задорным вопросительным знаком, то хлестал по воздуху, подчёркивая каждое движение бёдер. Двигалась она с какой-то первобытной грацией, как дикий зверь, выпущенный из клетки, а в глазах горел хищный огонёк. Да, эта точно знала, как зацепить публику.

Даже мою фантазию такая картинка будоражила знатно. Все-таки эстетика женского тела — вечная тема. И здесь, надо признать, исполнение достигало космических высот. Да и анатомически тоже всё как положено. Природа не поскупилась, одарив её шикарными достоинствами, а девушка явно вложила немало труда в оттачивание своих… навыков.

И всё же, как бы кошка ни была хороша, как бы профессионально ни работала на публику, заводя толпу до исступления, а моя Лилия, рыжая бестия, конечно, вне конкуренции. Тут даже сравнивать нечего. В ней светилось что-то настоящее, дикое и одновременно нежное, чего сценической хищнице с натренированными движениями и заученной улыбкой явно не доставало. Хотя, глядя на эти выкрутасы, я, грешным делом, чуть пожалел, что с моей кошечкой из Джардана не поэкспериментировал по полной, когда было и время, и возможности.

Эх, где те денёчки, беззаботные, наполненные страстью и открытиями! Угораздило же меня впутаться во всё это дерьмо с Фендалом, ордами и прочей нечистью вместо того чтобы наслаждаться более простыми радостями. Ну кто ж думал, что тихая жизнь в поместье окажется такой недолгой? Хотя, кто знает, может, ещё и наверстаем. Если выживем, конечно. Хех!

Порывшись в кошеле, который приятно оттягивал пояс, я выудил золотой, немалые деньги для такого места, здесь за такой можно, наверное, неделю неплохо гулять, и, дождавшись подходящего момента, когда танцовщица сделала особенно эффектный прогиб, метнул его на сцену. Монета звякнула о доски, привлекая её внимание. Пусть золотой станет ей оплатой за то, что идейку подкинула для будущей встречи с Лилией, если таковая случится, ну и просто двигалась чертовка отменно. Зацепило, нечего сказать. Есть в её движениях что-то первобытное, завораживающее.

Девушка золотой заметила сразу; взгляд у неё цепкий, как у ястреба, высматривающего добычу. Она на мгновение замерла, даже хвост перестал подрагивать, потом хищно так улыбнулась, обнажив острые зубки, совсем как настоящая кошка, и тут же к столику стражников повернулась, мол, смотрите, кто тут настоящая звезда. И давай перед ними извиваться, бёдрами крутить, аж искры, казалось, полетели. Ну-ну, пусть потешатся ребята, им тоже разрядка нужна.

— Хех, а артистка-то не промах, сразу поняла, откуда ветер дует. Или, вернее, золото летит, — усмехнулся я.

—