Отродье мрака - Rotten Apple

причудливые узлы кварталов, они поднялись по выбитым в скале ступеням и очутились на последнем этаже Гроттхуля. Принц подал знак стражникам, и те опустили деревянный мост, соединявший скальный переход с районом городской знати.

После долгого подъёма у Арли болели ноги. Он шёл по скрипучему мосту, тот мелко покачивался под ним, а далеко снизу свет факелов отражался от гладкой поверхности озера, и мост вдруг показался такой ненадёжной, такой хрупкой преградой между ним и высотой, что Арли ускорил шаг, подавляя тошноту. Дальше принц провёл их мимо усадеб гроттхульской знати — высоких, с разукрашенными портиками — к пышущему величием дворцу князя Крылана.

Вокруг было на удивление безлюдно; вход стерегли двое дружинников с секирами наперевес.

С фронтона на Служителей взирало огромное изваяние летучей мыши. Раскинув перепончатые крылья, раззявив пасть с тонкими и острыми клыками, она застыла, изготовившись броситься на добычу.

«Кого-то эта тварь сегодня слопает», — тоскливо сказал Джошуа, взглянув наверх.

ㅤ

Тронный зал был полон, когда Служители вошли. Вокруг толпилась дружина князя — крепкие, грозные воины в кольчугах, вооружённые секирами. В углу располагался альков, где за столом сидели несколько женщин и служанка помешивала черпаком в чугунном котелке.

Князь восседал в своём троне, искусно выполненном из дерева в виде реющих огненных языков. Правитель был сухопар, но прямо-таки необычайно высок; казалось, седалище с трудом вмещает его длиннющее тело. У него было скуластое, подвижное лицо, редкие седые волосы, маленькие глаза и тонкий рот. Своими чертами он навязывал невольное сходством с летучей мышью, украшавшей фронтон дворца и, как ни странно, герб княжеского рода.

Служители остановились, но Крылан и не взглянул на них. Одной рукой он держал за шкирку кудлохвоста, а в другой была полоска пергамента, содержание которой он скрупулёзно изучал.

Стояла тишина.

— Неслыханно! — взвизгнул правитель, отбрасывая зверя и сминая письмо. — Эта паучиха пишет, что шелкопряды были вовсе не мои и что она, мол, только позаимствовала краденое! Позаимствовала — вот же дерзость! Мне пришлось повесить трёх портных за то, что они не разглядели у себя под носом шпионов! И потом, Грзубу эти насекомые без нужды, в Топи их не счесть сколько!

— К счастью, мы не осведомлены о подробностях вашей размолвки с леди Эддеркоп, — учтиво хрипнул Грегори. — Мы прибыли по иному, куда более неотложному делу.

— Не осведомлены, значит? — Крылан поднялся с трона, вытянувшись перед Служителями во весь рост; его длинная тень пролегла по стене залы. — А я вот осведомлён, что вы заезжали в гости к нашей общей знакомой и даже почивали в её замке. Наталкивает на мысль, что у вас с ней имеются некоторые… сношения.

Он запахнул свою коричневую тунику и медленно прошёлся у трона. Дружинники зазвенели кольчугой, плотнее берясь за топоры.

Служители были в тисках — начни они швырять во все стороны Пламя, всё равно остались бы в меньшинстве. У Арли сдавали нервы.

— Уверяю, всё это без надобности, — сказал Грегори. — К леди Эддеркоп мы обращались с той же просьбой, с какой прибыли к вам. То, о чём мы намерены просить, касается самых общих интересов.

— Общих интересов? — Крылан зловеще улыбнулся, приподняв брови. — Мэлвэ, как давно не слыхал я этих слов! Где же мои манеры?

Он махнул воинам — те отступили на шаг. Князь спустился с помоста и обвёл взглядом Служителей, которые всё ещё были на чеку, не зная, чего ожидать от этого дёрганного, быстрого, властного человека, который в самом прямом смысле глядел на них свысока.

— Стало быть, с моим старшим сыном Альмом вы уже знакомы, — сказал князь, указывая на принца; тот кивнул. — Вон там мой средний сын Хекл, — он ткнул пальцем за спину, на закованного в кольчугу верзилу с огромной шеей и тупым выражением лица. — Умом не блещет, зато рубака отменный… Моя дочь Грета, — он кивнул в сторону алькова, где кротко склонила голову некрасивая темноволосая девушка. — Она должна была выйти за одного из ленников, да возникли трудности… — Грегори прокашлялся, но князь поднял руку, веля ему молчать. — Это к тому, — продолжал он, отходя, — что общие интересы мне очень даже импонируют, Служитель. Но свои я всегда поставлю выше. Так уж случилось, что почти все они находятся теперь в этой зале… На случай, если ты вдруг не до конца понимаешь, что за интересы преследую я.

Он помолчал и вдруг резко обернулся к Служителям:

— А теперь — весь внимание.

— Нам хорошо известно, что вы не поступитесь властью и положением своего рода, — сказал Грегори. — Но в текущих обстоятельствах ваш род находится в такой же опасности, как и любой другой. Люди-без-огня выходят из пещер, они разоряют деревни близ Хальрума, убивают крестьян. По пути сюда мы встретили их на тракте — стало быть, это угроза торговым интересам, включая ваши.

— Случалось, караваны мои истребляли, — согласился князь, почёсывая щетину. — Но я считал, это Эддеркоп мстит мне за мои шалости. Какие у вас доказательства?

— Мы потеряли троих братьев по пути сюда, — горько заявил Грегори. — Наши тела покрыты шрамами; те, кого подчинила тьма, оставили их нам. И я не перестаю страшиться, что всё это — только прелюдия к чему-то несравненно более ужасному. Враг испытывает нас, копит силы, и если владыки Тартарии не ударят первыми, страшная гибель не сделает разницы меж богачами и чернью.

— Предлагаешь мне всё бросить и поехать совещаться с баронами? — спросил Крылан, взяв лежавшую на подлокотнике трона тиару и вертя её в руке.

— Это единственное мудрое решение, — ответил Грегори.

Князь постоял, пожевал губу.

— В нынешних условиях я не могу на это пойти, — сказал он.

Во вздохе наставника отразилась вся его старческая утомлённость.

— Неужели человеку вашего ума не очевидно, какая опасность висит над нами?

— Я не могу на это пойти, ибо мои воины нужны мне здесь и сейчас, — обернулся к нему Крылан, лукаво улыбаясь. — Но вы способны вывести меня из столь досадного тупика — и тогда все мы получим желаемое.

— Служители не вмешиваются в политические дрязги, — извинительным, но твёрдым тоном отрезал Грегори.

— Никакой политики! — в глазах Крылана была усмешка. — Только одна небольшая просьба, которая позволит мне задействовать своё войско. Иначе — походу не быть.

Грегори через плечо взглянул на адептов. Молодые держались враждебно, недоверчиво; наверняка не хотели иметь никаких дел с тем, кто тычет в них оружием и прямо сообщает, что важна ему лишь судьба собственной династии. К счастью, у них хватало ума доверять наставнику в делах обращения с власть имущими. А Грегори сохранил какое-никакое представление о последних.

— Мы слушаем, — угрюмо