Часовой: Курсант - Дейлор Смит

В десятке метрах от нас болотная вода внезапно забурлила, будто начав кипеть, стала вспучиваться и подниматься огромным черным пузырём. Болотный Царь наконец прибыл.

Глава 13

Зловоние стало просто непереносимым. От него сдавливало грудь и немилосердно слезились глаза. Огромным усилием воли я заставил себя стоять на месте, не отрывая поражённого взора от болота. Костылю же и вовсе было начхать на бьющие по всем рецепторам ароматы. Он с фанатичным блеском в глазах, что-то беззвучно шепча, смотрел в том же направлении, что и я. Еще немного и он точно впадет в религиозный экстаз! Он приветствовал своего бога, жаждал его лицезреть и наслаждался каждой секундой происходящего.

Чего нельзя было сказать об остальных жителях болотного посёлка. Они отступали за нашими спинами все дальше, стараясь держаться тропы. Я слышал их испуганное ворчание. Они боялись. И было чего. Картина перед нами проявлялась самая что ни на есть кошмарная, словно оживший сон пациента психиатрической лечебницы.

Огромный болотный пузырь раздулся до размеров гигантского шара, аэростата, и негромко лопнул. Черная вода грязными жирными потоками устремилась вниз, ночь наполнилась новыми ароматами. Я увидел, как из болотной жижи вырастает горб непонятной конструкции, становясь все выше и больше. А перед этим горбом, так же из вонючей воды, высунулись головы отвратительных тварей. Вся эта непонятная штуковина медленно приближалась к нам, постепенно выползая на мелководье. И я внезапно понял, что это такое. Карета, запряжённая лошадьми.

Только вот кони представляли собой мерзких склизких существ огромного размера, напоминающих слизняков. Серого цвета, отвратительные, похожие на ожившие куски рыхлого текучего теста, они тащили за собой невероятный груз, запряжённые в некое подобие упряжи. Самое страшное было то, что эти твари отдалённо напоминали людей… Их морды или… Вытянутые, с черными пустыми провалами глазниц, отвисшие в многочисленных складках лица. Они медленно крутили головами, то и дело жутко растягивая свои рты в чудовищных гримасах.

То, что они тянули за собой, больше всего напоминало невероятных размеров чуть сплюснутую тыкву, сплошь покрытую грязью и ряской. Грязно-зеленого цвета, раздутая как гнойник, как отвратительный нарыв. Огромная круглая карета-тыква, соединённая с жеребцами-слизнями. С кареты и слизней продолжала стекать черная вода, источая удушающую вонь. Наконец экипаж остановился, оставшись стоять в воде и не продолжая свой путь к суше. Они замерли буквально в десятке шагов от нас. Мой желудок подскочил под самое горло. Подобного омерзения я еще не испытывал.

И это их бог? Болотный Царь, который прибыл по мою душу? Этим непонятным тварям собирается отдать меня Костыль⁈ От разлившейся вонищи меня чуть не вырвало. Отвратные существа, запряжённые в повозку Царя, беззвучно разевая рты, с негромким плеском шевелили скрытыми в воде конечностями. Из белесые студенистые тела сверкали в серебристом свете луны. Вытянутые морды навевали ужас. Их гротескные уродливые лица выражали смертельную тоску и беспросветность. Кто они или… Кем они были раньше? Людьми? Такими же как я, жертвами, принесенными Болотному Царю⁈ Мне стало совсем нехорошо.

— Узри, узри же и не отворачивайся от судьбы, — шептал рядом со мной Костыль.

Я с отвращением покосился на него. Староста с искренней любовью пялился на выбравшихся из недр болота существ. Как вообще они смогли там поместиться, под черной стоячей водой? Я сам шел этим же путём, выбираясь к берегу и вода редко поднималась выше моих бёдер. Лишь раз или два я провалился до пояса. Из каких дьявольских глубин пожаловал к нам этот Болотный Царь?

Тем временем до моих ушей донесся негромкий хлюпающий звук. Словно отворились створки гниющей разлагающейся устрицы. Повозка-тыква примерно посередине лопнула. Сверху вниз пробежала неровная трещина и в боку чудовищного пузыря образовалось нечто похожее на дверцу. Дверца с протяжным хлюпаньем приоткрылась, являя яркой лунной ночи абсолютную космическую тьму внутри кареты. Я видел, что в образовавшемся провале поселилась непроглядная темнота. Кромешная и ужасающая. Это приглашение? Мне намекают, чтобы я полез туда? Да ни за что в жизни!

Я сжал кулаки и напряг ноги, готовый, в случае чего, отбрыкиваться до последнего. Я судорожно оглянулся и встретился взглядами с лесом угрюмых мужиков. Напуганные не меньше моего, они, тем не менее, не забывали держать свои остроги и рогатины направленными на меня. Костыль, почувствовал перемену в моем настроении, порывисто сказал:

— Не глупи, мальчик! Иди к нему, иди в объятия Царя! Ты даже не представляешь, чего хочешь по своей глупости избежать…

Не успел я одарить этого доброхота язвительным ответом, как чуть не подавился почти готовыми сорваться с губ словами. Из приоткрывшейся кареты-тыквы, прямо из замогильной тьмы вылез какой-то отросток и, все удлиняясь, потянулся в мою сторону! Это, наверно, была рука. Тонкая, покрытая осклизлой серой морщинистой кожей, многосуставчатая, она казалось нескончаемой. Завершалась всего тремя длинными студенистыми пальцами, которые, остановившись в метре от меня, сделали манящий знак. Мол, подходи, не бойся. Я с трудом проглотил вставший в горле ком. Староста, благоговейно взвизгнув, нервно толкнул меня в спину. Я автоматически сделал шаг. Потом еще один и еще. И так и пошел за убирающейся обратно в чернильный провал кареты конечностью. Как ослик за морковкой. Я шел словно заколдованный и ничего не мог с этим поделать.

Вот мои ноги уже ступили в холодную болотную воду. По щиколотку, по колено, вот я уже почти добрел до открытой тыквы. Зловоние усиливалось с каждым моим шагом. Чудовищные скакуны проводили меня тоскливыми, ничего не выражающими взглядами. Они волновались и вздрагивали студенистыми телами, выглядя одновременно уродливыми, страшными и жалкими. Я остановился напротив распахнутой двери. Трехпалая конечность почти полностью скрылась внутри тыквы. Я замер, тщетно пытаясь рассмотреть, что скрывается в черноте прибывшей за мной повозки Болотного Царя.

— Свой… Ты свой… — я услышал этот голос и не поверил тому, что слышу. Это обо мне? Голос вне всякого сомненья доносился изнутри кареты. Был он низок, мягок, обволакивающ и полон жути. Казалось, заговорило существо настолько далекое от человека, что и представить сложно. Пожалуй, таким голосом могли бы говорить запряжённые в карету тягловые твари.

— Великий, это дар тебе! — раздался с берега хриплый голос старосты. — Жертва твоему благочестию и во славу! Прими же сей скромный дар от своей благодарной паствы!

Склизкие пальцы, шевелясь, как черви, приблизились ко мне. Они дёргались в воздухе, купаясь в лунном свете. Замерли в миллиметре от моего искажённого лица, ткнулись в лоб, и я едва не закричал. До того противным