Фея-Крёстная желает замуж - Яся Белая

Лицо Злобинды серьёзнеет и вытягивается:

— Думаю, он остался с Поздне-Незапамятных времён, — наконец, выдаёт она.

— А Поздне-Незапамятные — это у нас какие?.. — продолжает экзаменовать Хмурус.

Но отвечает не Злобинда, а я, потому что вдруг осеняет догадкой:

— Те, когда ещё жили сказочники и появись крысоры…

Действительно, непростой след! Вон куда увёл.

— Мурчелло, — Хмурус окликает мяв-куна, который сытый и довольный, развалился на скамье и, кажется, собрался храпеть, — где именно ты напал на этот след?

— Мур-мяв, — отзывается пушистый обжора, — на третьем этаже. Возле кабинета экспериментальной магии.

— Очень интересно, — Хмурус обхватывает острый подбородок тонкими пальцами, — экспериментальная магия, значит? Кто же в Поздне-Незапамятные времена мог настолько увлечься ею, что не заметил, как наследил?

Хмурус прохаживается туда-сюда в задумчивости. А Злобинда всё ещё колдует над следом. И вдруг бледнеет и отшатывается от стола.

Её трясёт, а глаза становится безумными.

— Ты будто чёрта увидела, — хмыкает наш ректор.

Злобинда судорожно сглатывает, облизывает губы и говорит:

— Лучше бы чёрта. Этот след принадлежит не магу и не сказочному существу…

— А кому же? Рассказывай, не томи!

— Я не знаю, насколько эта информация достоверна. Она попалась мне случайно в околонаучной статье из журнала «Вестник Бесконечного»…

— И что же там было, ну же… — Хмурус заметно раздражён. — Что ты мнёшься, как нерадивая студентка на экзамене!

— Потому что информация дикая и похожая на чушь, — сознаётся она. — Речь шла о существах, отрицающих наличие магии в мире. Автор назвал их вещниками. То есть, они признают лишь вещь, которую можно подержать и пощупать. И не признают ничего абстрактного. Я тогда решила, что автор той статьи не совсем здоров. Но теперь увидела, насколько он прав. Впрочем, убедитесь сами.

Она машет в сторону стола, где над чёрной тряпочкой следа гаснут и рассыпаются золотыми искрами магические формулы…

У волшебных народов — свои страхи. И главный из них — отрицание магии.

Поэтому в лаборатории воцаряется тишина. И даже мяв-кун вскидывается и сидит, испуганно хлопая радужными глазами.

— Час от часу нелегче, — произносит, наконец, Хмурус и задумывается, покусывая губы. Потом смотрит на притихших нас и говорит: — Сегодня заклинание поиска точно делать не будем. Нужно собрать как можно больше информации об этих вещниках. А сейчас — идите отдыхать. У тебя же завтра свадьба, Злобинда. Тебе нужно иметь хороший цвет лица, а значит, не помешает здоровый сон.

Она щурится:

— С чего это ты вдруг стал таким заботливым, дядюшка?

— С того, что завтра — ни свет ни заря — меня ждёт кошмар в виде твоей полоумной сестрёнки.

И машет на нас пренебрежительно: идите, идите, мол.

Злобинда цепляет меня под руку и ведёт к двери.

Мурчелло — почему-то на цыпочках и как-то пригнувшись — направляется за нами, но Хмурус останавливает его:

— А ты, мой пушистый друг, останься. Разговорчик есть.

У самого же голос мягкий, бархатный, будто кутает.

Мурчелло так и застывает в позе статуи «неудавшегося побега».

А мы со Злобиндой благополучно покидаем апартаменты зельевара. По коридору идём молча, а у двери своей комнаты она останавливается и прикладывает палец к губам:

— Тсс! Никаких вопросов! Всё завтра!

И моему любопытству приходится лопнуть, как напоровшемуся на препятствие мыльному пузырю.

Злобинда улыбается беззлобно и устало:

— Там целая семейная сага. А ты мне взамен расскажешь, что связывает тебя с моей сестрицей.

Я вздыхаю. Пора уже достать эту историю из тайников души, как следует встряхнуть, повертеть и выбросить.

— Один непутёвый принц, молодость-глупость и первая любовь. Рассказывать особенно нечего. Иолара любила его, а он меня. Вернее, мы потом поняли, что любил он только себя. Но нервов друг другу изрядно попортили. Даже стыдно теперь.

Злобинда ласково, как настоящая старшая сестра, треплет меня по плечу:

— Главное, что всё хорошо закончилось, и все живы. — А потом чмокает меня в щёку. — И да, кстати, забыла спросить: будешь подружкой невесты?

— Ты же с моими девочками договорилась? — напоминаю я, а сама чувствую, как сердце пропускает удары: никто ведь никогда о таком не просил!

— Девочки тоже, — говорит она, протягивает руку, пожимает мою и улыбается: — Но ты — самая-самая главная подружка! Настоящая! Согласна?

Чтобы она не увидела моих слёз, обнимаю. Конечно, я согласна. И очень-очень благодарна.

Быть подружкой на свадьбе — это почти что войти в семью. Так ответственно!

Расцеловываемся, желаем друг другу доброй ночи, и я направляюсь к себе. Лечу и напеваю.

Столько случилось сегодня, как только моя голова всё вместила и осталась на месте?

Но приключения не спешат заканчиваться. И когда я сворачиваю в крыло, где располагается моя комната, замечаю знакомый силуэт.

Кудесник!

И что это он тут делает? Юркаю в нишу и прислушиваюсь.

Говорит так тихо, что слов не разобрать, сколько я не напрягаю слух. Его спутника почти не видно — словно он шепчется с тенью.

Но вот они слегка меняют позу, луна, заглядывая в стрельчатое окно, обливает их серебром, и я различаю второго.

Хмурус!

Вот, значит, как — два заговорщика! Не удивлюсь, если и они родственниками окажутся.

Однако ректор выглядит странно, будто неживой. Он и так-то производит впечатление почти инфернального существа, но сейчас вовсе, как болванчик: взгляд остановившийся, руки по швам, кивает на каждое слово.

И тут доходит: кудесник даёт ему распоряжения.

Интересно-интересно. Разве кто-то может помыкать ректором магической академии? Кто вообще такой этот кудесник?

Он отпускает Хмуруса, и тот шагает прочь. Чётко, как заводная деревянная кукла.

А кудесник оборачивается в сторону моего укрытия и, ехидно ухмыляясь, говорит:

— Выходи, или ты думала, я не учую ауру феи?

Остаётся только досадовать на себя, что не накинула даже самый элементарный флёр.

Выхожу, опустив голову, как провинившаяся студентка.

Влипла!

Вот так и узнавай, куда же ведут следы. Иногда неведение предпочтительнее.

Особенно, когда тебя ждут, недобро хмыкая.