Запретная земля - Кейт Форсит

«Черная Овца», один из множества постоялых дворов, скученных у пристани, представляла собой тесное и грязное заведение, пропахшее элем и табачным дымом и тускло освещенное тем скудным солнечным светом, которому удавалось пробиться сквозь многолетнюю копоть, осевшую на окнах. Несмотря на то, что и полдень еще не наступил, общий зал был переполнен людьми, во весь голос требующими выпивки, спорящими над броском костей или горланящими матросские песни.

В основном здесь собрались моряки, использующие свой последний шанс уничтожить все запасы эля в таверне, прежде чем вечером выйти в море вместе с отливом. Они были одеты в штаны, шнурками перевязанные под коленями, холщовые рубахи с закатанными по локоть рукавами и высокие просоленные ботинки, а некоторые даже босиком.

Финн и Эшлин лежали на животе на лестничной площадке, с радостным волнением глядя на шумную толпу внизу. Накануне их нарядили в такую же грубую одежду, а кожу вымазали соком темно-коричневых ягод. Гоблин сидела между руками Финн, взирая на эту сцену с точно таким же любопытным выражением раскосых аквамариновых глаз, что и у ее хозяйки.

В дверях комнаты, расположенной дальше по коридору, появился Дайд и негромко свистнул. Когда Финн и Эшлин подняли головы, он поманил их рукой. Финн просто потрясло, насколько изменился Дайд, переодевшись моряком. Сменив пестрый наряд на матросскую одежду, циркач почему-то утратил все свое дерзкое обаяние, которое до того казалось частью его личности. Теперь он ходил переваливающейся походкой человека, который большую часть времени проводит на постоянно качающейся палубе корабля. В его повадках появилось расчетливое проворство матроса, привычного к тесным кубрикам, сменив темпераментную жестикуляцию циркача, ежедневно выступающего перед толпами. Он даже говорить стал по-другому, с резким прибрежным акцентом, щедро сдобренным ругательствами и морскими словечками. Финн решила, что постарается как можно больше выспросить у молодого циркача об искусстве маскарада.

Она поднялась на ноги, посадила Гоблин на плечо и бросила последний завистливый взгляд на захватывающую суматоху внизу. В этот самый момент дверь в гостиницу открылась, и в луче яркого света заклубился табачный дым. На миг Финн различила лишь ослепительные солнечные зайчики на массе белокурых волос, потом услышала соленые шутки и свист, которыми матросы приветствовали девушку, стоящую в дверях.

— Ох, нет, — досадливо простонала Финн. — Что ей здесь надо?

Брангин помедлила на пороге, ошарашенная градом непристойных предложений. Она поплотнее закуталась в плед, хотя в переполненном зале и так было жарко и душно, потом вздернула подбородок и вошла внутрь. Среди всех этих грубых загорелых мужчин она в своем нарядном платье и туфельках и со свисающей до колен толстой белокурой косой казалась принцессой.

— Вот идиотка безмозглая! Она не могла бы привлечь к себе больше внимания, даже если бы очень постаралась! — выругалась Финн.

Она перегнулась через перила.

— Только не говорите, что этот дрянной публичный дом наконец прислал мне хорошенькую шлюху! — заплетающимся языком проговорила она, превосходно имитируя чересчур перебравшего молодого наглеца. — Где ты шлялась, моя курочка? Я уж начал бояться, что придется поднимать якорь, так и не погрузив мой кортик в твои ножны!

Брангин застыла, ее бледное горло залила малиновая краска, пятнами раскрасив щеки. Раздался всеобщий смех, и один из мужчин ухватил Брангин за локоть со словами:

— Дай-ка я разогрею ее для тебя, сынок.

Финн слетела по лестнице, выхватив свой кинжал.

— Отвали, олух жаболицый, — рявкнула она. — Еще чего! Мои товарищи хорошо заплатили за эту цыпочку, и я не желаю делить этот лакомый кусочек с вонючим старым козлом. Найди себе другую шлюху!

Эшлин с кинжалом в руке бросился между ними, хотя его лицо было белее мела. Но моряк только расхохотался и отпустил руку Брангин. Она шарахнулась прочь, а Финн, шатаясь, подошла и запечатлела на ее шее слюнявый поцелуй, одной рукой ущипнув за бедро.

— Да, ты действительно девчонка что надо, бьюсь об заклад, ребята дорого за тебя заплатили! — воскликнула Финн и потащила Брангин к лестнице.

— Что, это твоя первая курочка, сынок? — воскликнул один из матросов.

Финн ухмыльнулась и пьяно пошатнулась.

— Может, и первая, старая просоленная селедка, но бьюсь об заклад, что не последняя!

Под раскаты грубого хохота они исчезли на лестнице. Рука Брангин под ладонью Финн казалась деревянной.

— Как ты посмела? — прошипела она.

Финн только продолжила тащить Брангин по лестнице, процедив сквозь сжатые зубы:

— У тебя что, каша вместо мозгов, дубина стоеросовая? Нас считают простыми матросами!

Дайд стоял в темноте на верху лестницы, его черные глаза метали молнии.

— Ты что, с ума сошла, появиться здесь? Только посмотри на себя в своем шелковом платье и пледе Ник-Шан, во имя зеленой крови Эйя! Да у тебя мозгов меньше, чем у курицы!