Во имя твое - Дмитрий Панасенко

— Помолчи, Стефан. — Ворчливо заметил лекарь. — Мне еще рану тебе зашивать. А зашивать я ее буду, как только вода ключом закипит. Чуть заметно подрагивающий палец старика указал в сторону стоящей на углях медной сковороды. Иголку и нить в кипящей воде подержать надо. Чтоб шов потом не загнил.

— Да? — С явной заинтересованностью повернулась к лекарю великанша. — В кипятке? А зачем?

— Или тщательно промыть и вымочить в очень крепком вине или виски. Солидно кивнул лекарь. Но крепкое вино у меня кончилось. — Покосившись в сторону лежащего на лавке бессознательного юноши ромеец вздохнул. Так что сейчас только кипятить.

— Хм… Женщина заинтересованно посмотрела на лекаря. — А зачем в кипятке иглу и нитки варить? Как по мне просто на рану пописать да замотать покрепче…

— Так тоже можно… — Философски пожал плечами старик. — Особенно если желаете, чтобы она наверняка загноилась. Как у вашего… компаньона.

— Пописать… — Глаза здоровяка кузнеца выпучились. — Дядька Рожелиус, я это… я подожду… Сколько надо подожду.

— Так зачем кипяток? — Задумчиво сдвинула брови к переносице великанша. — Злые духи кипятка боятся? А вино это чтобы их задобрить, получается?

— Не совсем так. — Снисходительно улыбнулся лекарь. — За время своей медицинской практики я пришел к выводу, что лихорадку, воспаление и многие прочие болезни вызывают микроскопические червецы что живут в воде воздухе, на коже и даже внутри нас самих. Некоторые из них являются полезными и способствуют правильной работе организма. Некоторые зловредные и вызывают слабость и болезни. В любом случае крепкое вино или кипяток убивает этих червецов. Как результат раны гноятся реже, лихорадка не бывает настолько сильной, а заживление приходит намного быстрее.

— Червяки… — Скептически поджала губы великанша… — В брюхе червяки иногда заводятся, знаю, это бывает, тогда надо чеснока много есть, чтобы они повывелись. А вот в воздухе червяки… Или на коже… — Дикарка с прищуром пригляделась к своим ладоням. — Чушь какая-то…

Спина ромульца распрямилась. Узкие плечи расправились, кадык на горле встопрщился тараном боевой галеры. На лице проступили красные пятна.

— При всем моем уважении, я занимаюсь своим делом больше пятидесяти лет. И имею некоторое представление о том что говорю и делаю. — Ядовито процедил он. — И уж поверьте, раскаленный нож, пережеванный Plantágo májor[11], засунутый под пропитанные мочой тряпки Sphágnum[12], аконит и поганки для снятия боли а также прочие варварские методы возможно и помогают, но поверьте дистилляты и вытяжки тех же растений, острый ланцет, чистая, желательно прокипяченная со щелоком ткань для перевязок, острая игла и вымоченная в вине нить из особым образом приготовленных жил овцы или сулжукского шелка дают намного лучшие результаты. От вашего «лечения», госпожа Сив в рану барона попала грязь. Началось вторичное воспаление.

— Это от того, что вы, южане мягкие и нежные. Ну и какой вред от грязи… Поплевал да оттер… — Губы северянки презрительно изогнулись. — Ладно червяки, так червяки. А почему тебя Стефан Рожелиусом кличет? Ты же Роджелус.

— Да я уже привык, внезапно успокоившийся старик обреченно махнул рукой. — Как из города уехал, так первой работой здесь было роды принять. Ребенок поперек встал. Местная травница, Кирихе, повернуть пыталась да не смогла, пуповина вокруг шеи младенчика намоталась. Ну я и прооперировал. Сам метод разработал, как ребеночка из чрева вырезать чтоб и он и мать жива остались. Вот местные мне имя и исковеркали. Сначала за спиной так звали, а потом и в глаза начали. Я уже и не обижаюсь.

— Прости господин, Роджелус. — Тяжело вздохнул кузнец. — Устал сильно, вот и заговариваюсь.

В глазах великанши заплясали бесенята.

— Устал? — Такой большой и красивый мужик и вдруг устал… Протянула она и облизав губы прищелкнула ногтем по краю кружки.

Удивленно моргнув, здоровяк поглядел на хмуро уставившегося в стол о чем-то глубоко задумавшегося плебана, перевел взгляд на снова начавшего казалось засыпать старого лекаря, и нервно оправил ворот рубахи.

— Ну устал и устал. — Проворчал он слегка смущенно. — А чего, нельзя что ли… Мне, вон мечом по башке дали… И вообще… меня жена дома ждет…

— Хм… — Склонив голову на бок Сив повела плечами. Перетягивающие грудь северянки тряпки явственно затрещали. — Да я видела. Храбрый ты, кузнец… И сильный… Сам вызвался… И в драке не сплоховал… Сколько в тебе нашей крови?

— Я… — Здоровяк покраснел от смущения. — Я это… Спасибо значица… Вы, госпожа… тоже… того… славный воин… А крови… Ну да, я наполовину нордлинг. Батя у меня с гор родом был. Не из чистых, как вы госпожа конечно. Сам знаю, от чистых с южанами детей не бывает… То есть… Извините… — Окончательно смешавшись, кузнец осоловело моргнул.

— Так я и знала. — Одобрительно кивнула великанша. — Хорошо хоть один нормальный мужик на всю деревню есть.

Роджеллус приглушенно хрюкнул и прикрыл глаза. Оторвавшийся от созерцания рдеющих в очаге углей ксендз с удивлением посмотрев на дикарку, и недовольно поджал губы. Сидящая в углу Гретта чуть слышно хихикнула.

— Доспехи их осмотрел? — Неожиданно сменила тему женщина.

— Бронь? — Явно сбитый с толку и не понимающий к чему весь этот разговор, коваль оглянулся на сваленную на стоящий в углу ларь груду железа и пожал плечами. — Ну, так, поглядел немного… Интересно стало… Железо уж больно доброе…

— Вон те латы… Указав пальцем в сторону лежащей чуть в стороне кучки разновеликих, поблескивающих бронзовыми насечками стальных пластин северянка склонила голову на бок. — Под барона подогнать сможешь?

Судя по всему вопрос застал кузнеца врасплох. Оглянувшись на спящего юношу здоровяк принялся озадаченно теребить бороду.

— Э-э-э… Ну… — Неуверенно протянул он и покрутил шеей. — По ширине вроде подходят. Мерить надо… Кой чего подогнать наверняка придется. И не торопиться конечно… Ежели поначалу метал обжечь осторожно, а потом на холодную, аккуратно, помаленьку… Главное с закалкой потом не опростоволосится… Только это, у меня тогда вся работа на седмицу встанет, а сейчас лето…

— Два солида. — Понимающе улыбнулась северянка. Серебром. За все.

— Ты чего, госпожа хорошая? — Глаза кузнеца округлились от возмущения. — В городе за такую работу две марки берут, не меньше! К тому же, чтоб сталь не попортить, мне земляной уголь жечь придется. А я его только раз в год, в Ислеве закупаю.

— Два солида. — Отрицательно покачала головой северянка. — И это только потому, что ты мне нравишься. Смотри, я заберу для барона меч тот тонкий, дурацкий, он с него глаз не спускал, копье еще, уж больно оно ухватистое, ножи еще себе заберу… — Дикарка на мгновение задумалась. — Все ножи. — Уточнила она и не обращая внимание на удивленно