Попаданка для ректора или Звездная невеста - Лариса Петровичева

«Это война. Я ему такое устрою!»

Анна накрыла ладонью записку от Лизы на обрывке тетрадного листка и некоторое время старательно записывала за лектором о падении редуцированных в верхневольтском наречии. Потом она передала записку Сергею — тот прочел и изменился в лице.

«С ума сошла? — написал он в ответ. — Не связывайся лучше. Он может Флер хоть в Эрику Грант превратить, я свой выбор уже сделал».

Эрика Грант была звездой всея Галактики, и не было такого мужчины, который бы при взгляде на нее не глупел и не представлял эту землянку без одежды в своей постели. Ее обожали все, и миллионеры, и крестьяне.

«Молодец, — ответила Лиза. — Хвалю за стойкость. Но мне уже надоело такое отношение. Честное слово, надоело. Не крепостное право сейчас, и мы не рабы».

Прочитав строчки, написанные Лизиным округлым почерком, Анна невольно схватилась за голову. Похоже, Лиза с ума сошла — только полный идиот станет как-то противостоять настолько могущественной силе.

«Он нас всех из мира вычеркнул, — напомнила она. — И тебя вычеркнет, если что. Причем окончательно».

Конечно, Анна в этом сомневалась. Лаверну по-прежнему было интересно играть с новой игрушкой, и он не стал бы отказываться от нее или ломать — впрочем, все зависело от того, насколько сильно Лиза его разозлит. Анна перевела взгляд на несколько рядов ниже — Флер сидела на своем привычном месте, строчила в тетради, склонившись над ней так, что почти водила носом по листу. Место рядом с ней было пустым.

Она была жалкой. И Анна никак не могла поверить, что все закрутилось настолько сильно, затянув ее в странный омут сочувствия и какого-то брезгливого отвращения. Как к тем тараканам, о которых говорил Царь-Ворон. Анна нашла в сети их описание — действительно, редкостная гадость.

Сам Филин, кстати, оклемался довольно быстро. Анна видела его, выходящего из деканата перед первой парой, и он выглядел вполне пристойно. Вот и хорошо. Если не напоминать о Царе-Вороне, то можно будет думать, что его нет.

А Сергей, вполне вероятно, скоро будет сидеть на скамье рядом с Флер. Просто потому, что у него иссякнут силы — но Анна его отпустит еще до этого. Потому что смотреть, как мучается дорогой человек — невыносимо. Невыносимо и нечестно.

«И плевать. Я не могу. Бесит уже, сил нет никаких».

Анна вполне разделяла Лизины чувства.

«Что же ты собралась делать?» — поинтересовалась она. Лиза неопределенно пожала плечами. В тетради перед ней было написано только «Лекция № 7. Падение редуцированных в верхневольтском наречии исторически обусловлено тем, что…» — и дальше записи обрывались.

— Не знаю, — негромко сказала она, и преподаватель, подслеповатый дядечка, но при этом обладавший исключительным слухом, сразу же рявкнул:

— Ломинцевская! По вам и так видно, что вы ничего не знаете! Ну так потрудитесь не болтать, а записывать.

Лиза покраснела и оторвала от тетрадной страницы очередной клочок.

«Я на этот бал в лохмотьях приду, — написала она. — Возьму у робота тряпье, которым он лестницу намывает, и в этом тряпье приду. Здрасьте, принимайте королеву».

Анна едва сдержала смех. Да, с учетом того, насколько щепетильным был Лаверн, этот план вполне мог сработать и задеть его довольно глубоко. Вот только он наверняка превратил бы драные тряпки в бальное платье сразу же, как только Лиза бы их надела. Лаверн был взбалмошным, противным, даже злым, но вот дураком он не был.