Принцип 8 - Григорий Андреевич Неделько

разулыбался и, окончательно погрузившись в исполняемую музыку, завершил концерт бесподобным, точно бы низвергающим метеориты «Kashmir»’ом. Веселье достигло апогея, деревенские купались в звуках гитары-оркестра, дождь благословлял поля, леса и прочие земли.

- Это рок, друзья! – внезапно что было сил прокричал Ёжик. – Ро-о-ок!

И в последний раз ударил по струнам. Зазвенело, загрохотало, приподняло и бросило... А через некоторое время сошло на нет: дождь прекратился, аккорды и пассажи стихли, ликующие замолчали. Необыкновенный музыкант положил руки на гитару и терпеливо ждал. Тогда в едином порыве пронеслась по деревенским жителям волна оглушительных аплодисментов; пока шёл концерт, все в округе услышали чарующие звуки то ли электрической, то ли акустической гитары и прибежали к сцене, чтобы своими глазами увидеть живое чудо.

- Великолепно! – заходилась толпа.

- Классно!

- Круто!

- Куда-то там давешнему пожару в доме председателя!

- Ёжик – молодец!

А Ёжик стоял и смущённо слушал рукоплескания и похвалы в свой адрес. Дубнер же времени зря не терял: вооружившись широкополой шляпой, он принялся обходить зверя за зверям, собирая монеты и купюры.

Позже, когда они с Ежом, поднатужившись, прорвались сквозь ряды поклонников, погрузились в повозку и выехали из деревни, бобёр произнёс такие слова:

- Эффект воодушевляющий. Но надо двигаться дальше.

В дальнейшем он не раз повторял это, когда заканчивались выступления Ёжика в деревнях, посёлках и сёлах. Уже второй концерт не до конца выспавшемуся гитаристу показался более утомительным; третий, естественно, усугубил впечатление, а там подоспели и четвёртый, пятый, шестой... Порой играющий на «Везеркастере» с радостью купался в получаемых позитивных эмоциях, а иногда его хватало только на то, чтобы доплестись до постели, рухнуть и уснуть.

Концертная программа менялась когда несильно, а когда и практически целиком. Всё новые песни появлялись в репертуаре, Ёжик постоянно импровизировал; аранжировки делались сложнее и мелодичнее, звук – чище. Что удивительно, музыкант не прикладывал к этому никаких усилий, или, если быть точнее, прилагал минимум сил.

В конечном итоге, терпение иссякло даже у Дубнера. Ёж валялся на кровати, погружённый в благословенную дремоту, и тут явился бобёр и устало опустился – почти что упал на колченогий стул, непонятный образом до сих пор выдерживавший грузного продюсера.

- Всё, - резюмировал Дубнер.

- Что – всё? – лениво двигая губами, задал необходимый вопрос Ёжик.

- Я – всё, - пояснили ему. – И ты, вижу, тоже. И Пег. Надо отдохнуть.

- Да, неплохо бы.

- К тому же необъезженные населённые пункты по эту сторону Леса закончились.

- Ведро приходил на концерт, - невпопад заметил Ёжик. – И хлопал в ладоши.

Дубнер усмехнулся.

- Да все хлопали! Но нужно и честь знать.

- Значит, на этом конец? – В голосе гитариста промелькнула сдерживаемая грусть.

Бобёр хохотнул.

- Ну как же?! Это было бы и тактически, и логически неправильно. Да и жару с засухой мы ещё не побороли.

- Тогда?..

- Тогда вот что: отдыхай, ешь, пей, набирайся сил. А потом мы с тобой шагнём на новую ступеньку, вверх. Мы с тобой, - и Дубнер сделал паузу, чтобы его друг прочувствовал важность момента, - отправимся выступать в Город!

4/5

Первым встал вопрос, как добираться до Города: своим ходом не дойдут, а на Пега, учитывая сложность маршрута, надеяться не приходилось. Но повезло – конь-извозчик дал координаты своего брата Бела, занимающегося доставкой пассажиров в отдалённые и труднодоступные места. Поблагодарив Пега и рассчитавшись с ним по прибытии домой, продюсер бобёр и его колючий протеже, не откладывая дела в долгий ящик, наведались к Белу.

- Да, у меня есть всё необходимое для трудных путешествий, в том числе затяжных, - заявил им Бел и назвал цену.

Дубнер немного поторговался; ему удалось сбить цену, пообещав Белу процент с доходов от выступлений Ёжика. А к тому же Белу очень понравилась идея «погодных концертов», и это ещё больше воодушевило его. Условившись выехать завтра, бобёр с ежом разбрелись по дома, чтобы собрать вещи и отдохнуть перед дорогой.

На следующее утро Ёжика поднял стук в дверь; стучался Ведро.

- Наслышан о твоих выступлениях, - с порога, не поздоровавшись и не сделав никакой вводной, затараторил выдр. – Даже слышал кое-что краем ухом, а на один из последних концертов удалось раздобыть билет.

О том, что билет он именно раздобыл, то есть свистнул, а не купил, Ведро благоразумно промолчал.

Спросонья Ёжик соображал небыстро; он зевнул и поинтересовался:

- И как, понравилось?

- Очень! – с энтузиазмом ответил сосед. – А когда следующая дата?

Ёж пожал плечами.

- Сам не знаю. Но мы с Дубнером перебираемся в Город – там аудитория побольше, да и с возможностями побогаче.

- Ду-у-убнер? – полувопросительно протянул Ведро. И потом: - Го-о-ород?

- Ну... да, - подтвердил колкий музыкант.

- Завидую я тебе.

- В смысле?

- Тебя, так сказать, продвигает легендарный бобёр-отшельник! А ещё тебе предстоит посетить Город!

- Да. Но это же по делу.

- Всё равно. Я-то по-прежнему обитаю здесь и мало куда выбираюсь.

- Тогда приглашаю тебя на наш первый концерт, - сами собой сорвались с языка Ёжика слова. – У меня есть знакомый, его зовут Бел. Он доставит нас в Город, а потом вернётся – можешь обратиться к нему, берёт недорого. А как прибудешь в Город, найди меня или Дубнера – мы тебя бесплатно проведём на лучшее место.

- Что, правда?!

- А то.

Глаза Ведра загорелись – так сильно, что превратились в два прожектора.

- Здорово! Спасибо! – И он истово затряс Ёжикову руку.

Гитарист кивнул, с определённым трудом высвободил конечность, попрощался и закрыл дверь – надо было возвращаться к приготовлениям.

Прошло два часа,