Принцип 8 - Григорий Андреевич Неделько

облака набежали на небосвод, начал лить дождик, а музыкант всё играл и играл, и собравшиеся вокруг звери неистово ему аплодировали. «Ёжик BatHead Лесной», - значилось вверху крупным шрифтом, а внизу, заглавными буквами, - «ПЕРВЫЙ И ЕДИНСТВЕННЫЙ КОНЦЕРТ В ГОРОДЕ! НЕ ПРОПУСТИТЕ!!!»

Изучая плакат оценивающим взглядом, Ёж поинтересовался:

- Дубнер, думаешь, восклицательных знаков не много?

- В нашем деле, - наставительно произнёс продюсер, - много восклицательных знаков не бывает. Пошли.

Сцена располагалась чуть ли не в самом центре: круглый, немалых размеров помост с кулисами, микрофоном и колонками. Но путь двух музыкальных заклинателей лежал в закулисье.

- Стой, - притормозил их слон-охранник, обладающий хоботом, столь же внушительным, что и руки. – Куда?

Дубнер усмехнулся и ткнул в сторону Ёжика пальцем.

- Легенду не узнаёшь?

Охранник внимательно рассмотрел «нарисованную» знаменитость, хмыкнул, достал из глубокого кармана плакат, сверился с ним и лишь после этого веско проронил:

- Можете проходить.

Обогнув секьюрити, двое оказались в святая святых музыки. Раньше других их заприметил директор сцены, юркий говорливый ласка, напомнивший Ёжику Ведро.

- А, вот и наши герои, - вместо приветствия сказал он. И довольно добавил: – Смотрю, вы в гриме. Чудесно, чудесно. Что ж, прошу за мной.

Ласка взбежал на сцену по поскрипывающим ступенькам, втрое, а то и вчетверо больше обычных; Ёжик и Дубнер последовали за ним.

- Концерт начнётся через час, - оповестил директор, - а пока можете заняться саундчеком.

- Наш саундчек очень быстрый, - ответил на это Дубнер. – Да что там: для него и колонок не потребуется.

Ласка удивлённо-вопросительно приподнял бровь. Тогда Ёжик снял со спины чехол, расстегнул; достал и повесил на плечи «Везеркастер», а самодельное хранилище сложил в углу сцены. Директор сцены внимательно наблюдал за приготовлениями выступающего и был несказанно удивлён, когда, стоило Ежу всего лишь провести пальцами по гитаре – по неподключённой гитаре! – раздался звук, как при стихийном бедствии. Гитара в одно и то же время рычала и пела, и звенела, и поднимала ввысь.

«Что же будет, когда начнётся представление?» - крепко задумался ласка.

- Ну хорошо, не нужны провода, так не нужны.

И он сбежал за кулисы, чтобы дать работникам сцены последние указания.

Зрители между тем собирались, с каждой минутой их становилось всё больше. Кое-кто прослышал о Ёжике и его волшебной гитаре, но вживую не видел. А уж когда раздался тот невероятный звук на саундчеке, догадки, мнения и слухи стали летать от пришедшего к пришедшему со скоростью света.

Предстоящий час Дубнер использовал, чтобы проверить состояние сцены и работы обслуживающих её зверей; в итоге он остался доволен и покинул подмостки за несколько минут до начала концерта. Ёжик же постарался унять зародившееся в душе волнение, а чтобы упростить задачу, принялся мысленно составлять трек-лист, чем он занимался перед каждым появлением на публике. Впрочем, план полетел в тартарары, когда сидячие места и проходы между и рядом с ними оказались набиты битком, когда вышел на сцену директор-ласка и объявил «знаменитого и неповторимого BatHead» и когда тысячи воплей и тысячи ладошей встретили Ёжика нереальной овацией.

Смущённый подобным вниманием, владелец «Везеркастера» дождался, когда объявляющий покинет сцену, на всякий случай поклонился и положил руки на гитару. Аудитория немедля замолчала; казалось, она и вздохнуть боялась. А Ёжик отсчитал про себя «Раз, два, три, четыре!» - и заиграл.

Это было... незабываемо. Это было великолепно, сокрушительно и потрясающе. Аппаратура не испортила родного звука гитары, но усилила его, сделала громче. Яснее читались малейшие интонации, лучше прослушивались обертона. Магия странного в своей уникальности инструмента схлестнулась с проверенной годами техникой, и в итоге страстного акта родился на свет несколько иной звук: насколько знакомый Ёжику, настолько и отличающийся по прежним впечатлениям. Сколь настоящий, натуральный, лесной, столь и электрический, концертный, по-хорошему управляемый. Гитарные трансформации и блуждания выискивали в бесконечном ряде изменений новые и новые интонации, голоса, фразы.

Какие только мелодии не выходили из-под пальцев кудесника-музыканта – от забойной «Stand UpAndShout» до проникновенной «Nothing ElseMatters». Ёжик и сам не ведал, откуда берутся названия, которые он то выкрикивал, то говорил, то шептал в микрофон; откуда взялась его гитара и каким образом рождались исполняемые им песни. Вопросы без ответов множились, и слушатели могли лишь догадываться. У Ежа была своя версия – что чарующие звуки приходят из какого-то иного мира, - но подтвердить или опровергнуть её не получалось. Что за мир? Где он расположен? И почему настолько ответственное дело доверили ему, обычному лесному животному?..

Однако сомнения, загадки и догадки на два часа потеряли всякую важность. Вереница сверхмузыки, суперпесен, мега-хитов взрывала атмосферу, заставляла Ёжика носиться и прыгать по сцене, убеждала пришедших в том, что надо вскочить с места, закричать, задрыгаться под сводящий с ума мотив и пуститься в пляс.

Скорострельная «Highway Star», могущественная «NeverSayDie», трогательная и вместе с тем энергичная «I Surrender»... откуда они родом? Кто их авторы, исполнители? Кто хозяин магического действа, именуемого рок-концертом? И кто придумал само это слово – «рок-концерт»? Нет, перечисленное тоже потеряло смысл – основную и главную роль играла музыка. Одна лишь музыка заполнила умы и сердца на сцене и по обе стороны от неё.

«Take It Off», «Run Like Hell», «Sweet Lady» и под занавес «Lift U Up».

Whoa wanna rock this feeling off the ground

Wanna lift u up

Whoa wanna rock rock ‘till the morning dawn

The morningdawn, -

надрывался в микрофон Ёжик, увлекающий ритмом, повергающий в трепет соло, гипнотизирующий гримом.

С виду, исполнитель и слушатели всего-навсего получали удовольствия, тогда как на самом деле на концертной площадке и в душе присутствующих на ней творилось чёрт-те что. Но потрясное чёрт-те что!

И вот последний аккорд сыгран, последняя нота спета, и точно мощнейший взрыв грома разносится перед грозой, и слушатели застывают в восхищении – и с неба, низвергая килограммы и килограммы воды низвергается ливень.

Краска потекла по мохнатому