Сто причин моей (не) любви - Елена Александровна Романова

Эвелина слегка выгибается в спине, чтобы быть плотнее и смотреть вот так умоляюще снизу вверх, сложив руки у него на груди. Она кусает губы, будто пытаясь унять потребность занять свой рот чем-то другим.

— Это все из-за метки, — почти хнычет. — Пожалуйста… не хочу. Пусти.

Но даже не дергается в его руках. На ее шее налились краснотой следы от засосов. Это прекрасно. Нейл оставил бы еще несколько. Но сейчас он хочет себя побаловать иначе. Он, черт, заслужил немного удовольствия.

Просунув руку между их тел, он по-хозяйски расстегнул ее жилет.

— Нет, — судорожно втянула она воздух.

Ее живот затрепетал под его пальцами, и Нейл, не останавливаясь, расстегнул следом рубашку, и, глядя в затуманенные удовольствием глаза девушки, просунул руку за корсаж, добираясь до нежной груди.

Раздался обоюдный, наполненный желанием, вдох.

— Обожаю твою грудь, Митчелл.

Девушка безвольно уцепилась пальцами за его запястье, позволяя ему трогать и мять, зажимать соски. Позволяя все. Все, чего добропорядочная Эвелина Митчелл никогда бы не позволила даже лорду Лесли. А ему, Нейлу — да.

— Дашь себя поцеловать, малышка?

Качает головой, но не сильно уверенно. И едва Нейл склоняется, жадно хватает его губы. Целует. Первая.

И Нейл ласкает ее грудь очень нежно — будь умницей, Митчелл, и я буду с тобой нежен. Буду ласкать и любить очень горячо. Поверь, оно того стоит.

Эвелина никогда не знала таких ласк. Вообще никаких не знала, и тихо мычит ему в рот, постанывает и льнет животом, цепляется за одежду пальцами и покорно распахивает рот.

Такая горячая.

Нейлу повезло. Эвелина Митчелл очень хороша. И она будет великолепно смотреться в его постели. Такая красивая. Ее пшеничные волосы и упрямые губы — он обожал их. И ее взгляд — такой яростный, цепкий, умный.

— Пожалуйста, не надо, — почти неслышно.

Ее ладони уже забрались куда не следует. Под его рубашку. Мягкие ручки исследуют его тело, рельефную грудь и спускаются ниже по каменному животу, который напряженно поджимается.

— Только — да, Митчелл… ах, черт, — Нейл закатил глаза, когда женские ноготки слегка оцарапали его живот и коснулись его ремня. — Хочу тебя в кровати, малыш. Иди на ручки, — он отнесет ее в дом и прямо сейчас ею займется.

Это больше не может ждать. И плевать на Лесли.

На все плевать.

Он распнет Митчелл под собой и овладеет. Сделает это несколько раз подряд. Обрывки этих мыслей, напоминающие больше звериный инстинкт, драконью жажду и животный гон, распаляли Олсена до состояния жаждущего безумца. Да, это ее первый раз, но он не сможет себя сдержать. Точно не сможет. Даже сейчас плохо соображает.

Добраться бы до комнаты, и не убить никого по дороге. Если кто помешает — уничтожит. Сейчас Эвелина Митчелл его целиком и полностью, добыча зверя. Никому не отдаст. Он наполнит ее собой, заберет все, что ему полагается — ее девственность, страх, стоны наслаждения, взгляд. Тот самый взгляд, каким женщина смотрит на своего мужчину. На того, кто ее имеет. Кому она принадлежит.

Подхватив девушку на руки, он понес ее к дому. Она обвила его шею руками, спрятала лицо в его волосах, жадно дышала. Пьяная от его ласк, безвольная и покорная. Это та самая Митчелл? Связь истинности между ними не оставляла шансов даже такой колючке!

Ее горячее дыхание, короткие нежные поцелуи за ушко и поглаживания по его щеке просто отключили разум Нейла к черту. Его зрачки уже сделались вертикальными, а алая радужка налилась золотом. Дракон пробудился.

— Что происходит? — этот злой громогласный оклик, прокатившийся, как раскат грома, не сразу достиг ушей Нейла. — Отпусти ее! Немедленно! Эвелина!

Олсен остановился, обернулся, держа девушку в своих руках. Слегка поджав верхнюю губу, зарычал.

Лучше его не трогать. В таком состоянии он сам собой не владеет. Убьет, и по хрену на проделанную работу, на артефакт и задание. Он размажет и Лесли, и даже Хэмилтона. Любого, кто попробует отнять его собственность.

Он не сразу понял, почему Митчелл завозилась в его руках, а когда осознал, улыбка самодовольства отразилась на его губах — девушка безмолвно потянулась к браслету и сдернула со своей руки. Нейл втянул носом воздух — магия истинности, словно волна, прокатилась по парковым аллеям, врезаясь в застывшего, побледневшего лорда Лесли и изумленного Хэмилтона.

— Боги… — ошеломленно выдохнул старый лорд, — не может быть.

Лесли же не сказал ни слова. Он смотрел, как Нейл уносит Эвелину, как ее пальцы мелькают в его волосах, а ее губы прижаты к его щеке. Он смотрел, и черты его лица заострялись, превращаясь в хищный оскал — ей дорого обойдется это предательство. Очень дорого.

Глава 18

Нейл не хотел показывать Митчелл все свои темные стороны. Например, ей необязательно знать, что он предпочитал максимально грубый, отвязный и откровенный секс. При этом Нейл никогда не считал себя извращенцем. А сейчас — почему-то считал.

А еще он понял, что все происходящее в его жизни до Митчелл, а особенно грязные связи с женщинами, дешевый суррогат. Подделка. Пшик в воздух. Весь тот предыдущий опыт — это глупая и блеклая замена тому, что происходит прямо сейчас.

Стены в старом поместье Хэмилтонов были тонкими, слышимость превосходная, но плевать. Нейл не столь консервативен, чтобы заниматься любовью молча и скромно, как все порядочные джентльмены. Он хорошо поработает над своей женщиной, будет пыхтеть и стонать. Он возьмет все по максимуму.

И, кажется, Митчелл не против отдавать.

По крайней мере, она уже неплохо целуется. Нейл, конечно, преподаст ей еще парочку уроков, но она, определенно, делает успехи. Это Нейлу нравится. Как и ее смущение вперемешку со страхом. Эта жаркая смесь дьявольски возбуждает. И хочется поощрять, гладить и шептать: «Да, Митчелл. Отлично, Митчелл. Умница, Митчелл».

Неопытная совсем.

Она не знает, как к нему подступиться, и просто повинуется собственному желанию.

Оно тебя не подводит, Митчелл. Так тереться, выгибаться и льнуть может только очень страстная женщина. Ты ведь такая, Эви?

Олсен спустил девушку со своих рук на пол в комнате, предоставленной ему Хэмилтоном и скучной, как и все комнаты старого поместья. Здесь Олсен не мог устанавливать свои порядки, поэтому ночевал в этой дыре крайне редко и то, только из-за Эмилин, с который они встречались почти каждую ночь.

Мысли о сестре ничуть его не отрезвили.

Он порывисто целовал Митчелл. Ее рот