Точка Бифуркации XIII - Дейлор Смит

class="p1">Белый халат, аккуратная седина и очки на тонкой оправе рисовали самый что ни есть каноничный образ учёного. Лев Платонович — бессменный артефактор рода, чьи знания сегодня в этом месте были критически необходимы.

Сидевший в тени у дальней стены лаборатории Черногвардейцев почти сливался с креслом. Лениво повернувшись на голос и переводя взгляд с окна на центр комнаты, он остановил внимание на Ларионове.

— Действуйте, — коротко бросил князь в ответ и завис взглядом.

Едва слово было произнесено, как возле второго кресла, немного поодаль от Сергея, из искривлённого тёмной магией воздуха возник Аластор. Вместе с ним появился ещё один человек — худощавый мужчина, волосы которого были немного растрёпаны, руки плотно скованы за спиной, а глаза завязаны плотной чёрной лентой.

— Где я⁈ — тут же сорвалось с губ человека перепуганным голосом. Он резко мотнул головой и принюхался, очевидно ощутив, что оказался в другом месте.

Черногвардейцев, молча наблюдавший эту картину, лениво махнул ладонью, и повязка с глаз мужчины тут же слетела. На мгновение Ивачёв ослеп от яркого света лаборатории, но затем прищурился и начал озираться. Его взгляд метался по помещению, цеплялся за незнакомые лица, за руны на полу и, наконец — за стоявшее в дальнем конце помещения кресло, где в безмолвном ожидании находился тот, кого нельзя не узнать.

— Что-о⁈ — вырвалось из уст пожилого мужчины на всю лабораторию, а следом голос пленника и вовсе сорвался на высокую ноту. — Алан! Что… что происходит⁈

— Собрание артефакторов, — безэмоционально пожал плечами бес и следом с силой усадил Ивачёва в кресло, приковывая к нему наручниками.

В присутствие князя, безусловно, это излишняя мера, но с другой стороны, возможно он не захочет участвовать в так называемом обряде и в какой-то момент покинет это место. Лучше приковать — меньше дёргаться будет.

— Алан… грязный ты ублюдок! Вы хоть понимаете, кто за мной стоит⁈ — злобно выпалил Фёдор Борисович, осматриваясь по сторонам, но следом же опять напоровшись взглядом на молодого аристократа, тут же сник. Гнев уступил место испугу, а потом пришло понимание.

Алексей Черногвардейцев продолжал молчаливо сидеть в кресле, будто застыв в ожидании. На его лице не читалось ни раздражения, ни других эмоций. Только холодное, внимательное спокойствие. Пальцы правой руки медленно постукивали по подлокотнику, создавая почти неуловимый ритм.

Фёдор Борисович сник. Большая часть вопросов отпала сама собой — уж кто-то, а этот человек точно не боится его хозяев, и пугать его людей Пожарскими смысла никакого не имело. Ивачёв был прекрасно осведомлён относительно недавней кровавой войны между родами Черногвардейцевых и Пожарских, и конечно, был в курсе её финала. Будучи человеком довольно неглупым, он отлично понимал все свои перспективы.

Весь вид князя, его поведение, то, как он сидел, полуприкрыв глаза, и как лениво поворачивал голову в сторону пленника — всё это говорило о высокой степени безразличия к судьбе пожилого артефактора и в целом к его жизни.

Но сейчас похищенного мастера одолевали не злость и не страх, а непонимание. Его взгляд то и дело метался от людей в белых халатах к странного вида рунному кругу под ногами, в центре которого он и находился вместе с ещё одним мужчиной в соседнем кресле.

Ларионов и его команда были предельно сосредоточены, будто готовились не к опыту, а к медицинской операции. Вокруг пахло озоном и дезинфекцией.

— А-а-а, гореть вам всем за это в аду! — рванулся Ивачёв, стиснув кулаки и обдав присутствующих взглядом, полным отчаяния и обиды.

Сознание обманутого артефактора рисовало самые страшные картины вероятного будущего, и ни в одном из его исходов ему не светило остаться в живых.

— Тоже мне, напугал, — неожиданно бросил князь из своего кресла, и очередным коротким движением пальцев заставил своего пленника закрыть рот.

В следующий миг челюсти Ивачёва будто слиплись. Он попытался что-то выкрикнуть, но из горла вырвался лишь глухой сип.

— Продолжаем. Время идёт, — бросил князь, и его голос эхом прокатился по помещению лаборатории.

Едва слова были сказаны, как всё вокруг пришло в движение. Лев Платонович, заняв место за консолью с экраном, разложил перед собой несколько исписанных блокнотов и, прокашлявшись, сосредоточенно поглядел на светящиеся рунные проекции. Учёные разошлись по заранее определённым позициям. Пара мгновений, последние переглядывания между участниками — и обряд начался.

Сергей, всё это время молча находившийся в одном из кресел, тяжело дышал. Его рука дрожала, когда он поднял ладонь с надетым на палец перстнем рода Черногвардейцевых и протянул её вперёд — навстречу груди Ивачёва. Несмотря на то, что тот был обездвижен, его глаза метались по сторонам, а мышцы сводило от внутреннего напряжения. Он понимал, что сейчас начнётся нечто такое, что вряд ли закончится для него хорошо.

В следующий миг руны по периметру круга ярко вспыхнули, а воздух задрожал. Электромагнитные датчики запищали, их показания мгновенно подскочили. Линии орнамента засветились мягким свечением. Пространство над поверхностью круга едва заметно искривлялось, порождая лёгкую рябь.

Спустя десяток секунд, тела обоих участников обряда немного выгнулись, а глаза расширились. Следом произошёл первый всплеск энергии, расходящийся от центра круга по помещению будто волна. Сергей резко напрягся и сильнее придавил руку к груди пожилого артефактора. Ивачёв начал дёргаться. Его губы, по-прежнему склеенные магическим приказом, не могли издать звука, но в глазах плескался ужас. Тело мужчины стало дрожать. Капли пота выступили на лбу.

Сидевший рядом с артефактором молодой учёный, наоборот, был предельно напряжён и неподвижен. Только его пальцы слегка дрожали и губы что-то беззвучно шептали.

Затем линии рунических символов часто замигали, будто вращаясь по кругу, и в следующую секунду закричал уже Сергей — мужчину также передёрнуло, и он даже, казалось, едва не убрал руку от Ивачёва. Последний более не двигался, а только лишь буравил взглядом потолок.

Когда всё закончилось — резко и будто отрезали ножом — учёный откинул голову назад и в ту же секунду потерял сознание. К нему мгновенно поспешили его коллеги, с переживанием на лицах перекладывая тело мужчины на медицинскую койку на колёсах, заранее оставленную рядом.

Князь Черногвардейцев поднялся с места. Прошагав через центр помещения, он подошёл к Сергею, склонился над ним и задержался на мгновение.

— Молодец, служи верно, — произнёс он, после чего похлопал учёного по плечу.

Затем князь плавно развернулся и принял из рук Ларионова артефактное кольцо, теперь уже снятое с пальца нового одарённого.

— Как придёт в сознание и сможет себя достойно чувствовать, — проговорил он, глядя