Мутные воды - Алёна Дмитриевна Селютина

Клим улыбнулся ей. Женя любила его улыбку. Она смотрела на нее уже четырнадцать лет и была готова смотреть еще раза четыре по столько же.

Нет, она все сделала правильно, когда решила ничего ему не говорить и не пытаться дать своим чувствам волю. В их случае это все бы разрушило.

А так его улыбка все равно предназначена ей.

— Представляешь, что мне тут в деканате учудили… — начала она.

Вскипел чайник. Женя налила чай, достала ватрушки из духовки. И, как это довольно часто бывало, разошлись они уже за полночь.

Глава 9

Что Женя очнулась, Климу сообщили по телефону, когда он был на середине реки, и едва лодка причалила, он со всех ног бросился в больницу. Но, пробегая мимо знакомого магазина, остановился и заставил себя продышаться. Надо было успокоиться и не наделать дел. И не стоило еще больше пугать Женю, она, должно быть, и без того сейчас напугана.

Давая себе время усмирить эмоции, Клим заскочил в магазин, сделал покупку и пусть быстрым, но уже шагом дошел до больницы. Как выяснилось, успокаивался и возвращал себе способность здраво мыслить Клим не зря. В реанимацию его, разумеется, не пустили. Заявили, что его жена — медицинский феномен и требует особо пристального наблюдения. Тогда Клим послушно сделал расстроенный вид и даже вышел из здания, а потом накинул на себя взороотводящий заговор и вернулся обратно.

К его удаче, Женя все так же находилась в палате одна. Она была в сознании, лежала на этой ужасной железной конструкции, притворяющейся кроватью, и угрюмо разглядывала катетер на сгибе локтя. Когда Клим вошел, она скользнула по нему невидящим взглядом и вернулась к созерцанию руки. Он зачаровал дверь — простенький заговор, которому его когда-то среди прочего научила Злата, признавшаяся, что это изобретение ее брата. Клим порой использовал его на двери кабинета, если уж совсем горел на работе. Теперь любой подошедший к палате должен был немедленно вспомнить о чем-то важном или, наоборот, забыть, зачем сюда пришел. Сделав это, Клим на всякий случай поставил купол и только затем снял с себя чары. Женя сдавленно охнула от неожиданности, а потом взглянула на него с таким облегчением, будто ее тут пытали, а он пришел спасти.

«Кремень, а не женщина!» — вспомнил Клим слова влюбленного в нее студента. Да, конечно…

Он подошел ближе, честно собираясь сесть на тумбочку, но почти тут же передумал и лег рядом на кровать, рассудив, что они оба не такие уж и толстые и поместятся, а койка должна быть рассчитана на куда больший вес, чем их общий. Тем более жизни Жени теперь ничего не угрожало, а значит, гигиеной можно было пренебречь.

Женя не стала возражать. И в ответ на его объятия обняла его сама.

— Здравствуй, — выдохнула она. — Скажи, что ты мне не снишься…

С годами от бесконечных лекций в голосе у Жени появилась легкая хрипотца, и Клим только сейчас понял, что во снах ее не было. Интересно, а как он сам там выглядел? Ни разу не подумал взглянуть на себя.

— Нет, все наяву, — ответил он и поцеловал ее в макушку.

Женя в очередной раз проявила чудеса покладистости и не стала сопротивляться.

— Как ты здесь оказался?

— Прилетел.

— С ума сошел… Но ты мне и правда снился, — призналась она. — Это были странные сны.

— Это были не совсем сны, — вздохнул Клим. — И я в них действительно был. Тебе подкинули шаманский амулет. Дух-проводник увел тебя не туда.

— Ты шутишь… — Женя подняла к нему лицо и оказалась совсем близко.

Глаза у нее были такие же, как и в двадцать три. Громадные, темно-карие, очень красивые. Клим всегда считал, что Макс унаследовал лучшие черты их обоих, и радовался, что глаза сыну достались от матери.

— Ты была в коме два дня. Что ты помнишь?

Женя опустила лицо. И Клим приготовился услышать от нее, что ничего. Но вместо этого она ответила еле слышно:

— Все помню. Я мучилась из-за Макса и почти решила умереть, а ты пришел за мной. Как ты меня нашел?

— Воспользовался услугами шамана из соседнего села. Спасибо тебе за наводку.

— Мне?

— Да. Твоя студентка рассказала, где его найти. Потому что до этого ты рассказала об этом ей. Я шел по твоим следам.

Женя помолчала, видимо, что-то вспоминая.

— Ты сказал, Роман украл мой диктофон.

— Да.

— Вот же…

И она выругалась так, как это не стоит делать уважаемому профессору.

«Интеллигентная!» — прозвучало в мыслях очередное восклицание студента.

— Натравишь на него дисциплинарную комиссию? — поинтересовался он.

Женя поморщилась.

— Не дорос. Придумаю что-нибудь повеселее. У Ромы есть тайна: он до смерти боится студентов. А есть вероятность, что врачи пропишут мне постельный режим на некоторое время.

— Постельный режим? — удивился Клим.

С каких это пор Женя следует рекомендациям врачей? Она даже с температурой за тридцать восемь умудрялась работать. А тут ведь и вовсе все хорошо теперь.

— Конечно, — кивнула Женя. — Вообще-то я была в коме. Мне нужен отдых. А группе здесь быть еще месяц.

Клим осмыслил сказанное. Понял. Рассмеялся.

— Да ты опасная женщина.

— Это лучше, чем если я убью его собственными руками. Пусть за меня это сделает кто-нибудь другой.

«Удивительная»…

Черт, кажется, он все-таки приревновал. И к кому?

— Ты в курсе, что в тебя влюблен один из студентов?

Женя вздохнула так тяжело, будто это было самой большой проблемой в ее жизни.

— Антон Рыжов? Да.

— Давно?

— Последние два года точно. Он приходил ко мне проситься в аспирантуру.

— И что ты сделала?

— Объяснила, что преподавательская этика в данной ситуации не позволяет мне удовлетворить его просьбу.

— Какая у тебя, однако, веселая жизнь. Запретная любовь, коварные коллеги… А я и не в курсе. Почему ты мне не рассказала?

Женя снова вздохнула, спрятала лицо у него на груди и ничего не ответила.

Упс.

— Ты что, тоже в него влюбилась? — ужаснулся Клим.

Вообще-то он заговорил про Антона только затем, чтобы услышать обратное.

— Точно с ума сошел! — рыкнула Женя.

— Ты сказала, что была влюблена в меня!

Она промолчала.

— Жень, поговори со мной. Это не так страшно. Я просто хочу знать…

— Зачем?

— Потому что если у меня есть шанс, я хочу его использовать, пока это не сделал какой-нибудь Антон. Антон… Что за имя такое дурацкое?!

— Клим…

— Нет, серьезно! Ан-тон. Ассоциация с яблоками. А нежно как? Тошенька?

— Кли-им…

— Ты уверена, что готова