Борьба за господство - Андрей Викторович Стрелок

полгода никто не знал об их маленьком секрете. Вадим сжал кулаки, представляя, как будет расправляться с бандитами. Он испытывал абсолютную ненависть относился к этой категории нелюдей, разумы влившихся в Единство хранили множество воспоминаний о причиненных зверствах. Изнасилования, грабежи, убийства — самые незначительные из их деяний, поэтому основную массу потерявших человеческий облик мразей Вадим приказывал вешать или скармливать прыгунам, оставшихся «„счастливчиков“» отдавали на опыты живодерам Исаева. Протестировать новый штамм, опробовать новый биомодуль самое то…

«„Вот и разминка. Ублюдки, думающие, что конец света дал им право быть хозяевами жизни. Слишком долго жили в тени. Пора воздать им по заслугам.“»

Позади в кузовах ульевые воины, уловив телепатический импульс от альфы, не шелохнулись. БТР на хвосте слегка прибавил оборотов, наводчик-оператор проверял механизмы вращения башни.

В Пушкин не было привычной разрухи, как в Питере и других населенных пунктах, улицы выглядели пустынными. Электричество отсутствовало, как и костры, разжигаемые выжившими.

Патрули Единства в городе появлялись от случая к случаю. Большинство людей перебрались в Питер еще осенью и зимой, приняв омега-штамм. Пушкин опустел, превратился в пустую оболочку — пустые дома, заросшие дворы, машины, ржавеющие прямо на перекрестках.

Редкие зараженные, которых группа замечала в переулках, даже не пытались нападать. Они были связаны с роем через радиотелепатические ретрансляторы, расставленные по окраинам. Без команды они не шевелились, выполняли роль пассивных наблюдателей. Иногда мимо пробегал мутант-разведчик — обтянутая серой кожей фигура, двигающаяся рывками, слишком быстро для обычного человека. Эти служили глазами и ушами роя на заброшенных территориях.

Но здесь, в центре, царила тишина. Только в районе бывшего торгового центра поднимался столб черного дыма, на крыше готовили еду.

+Забаррикадировали первый этаж изнутри, +доложил через роевую сеть разведчик, которого Вадим отправил вперед. +Окна завалены мебелью, входы перекрыты. На крыше дежурят двое, вооружены охотничьими «„Сайгами“». Внутри до четырех десятков человек, часть — пленники.

Вадим сидел в «„Тигре“», глядя на серый силуэт ТЦ. Некогда он был ярким, с вывесками, магазинами, парковкой, где кипела жизнь. Теперь фасад был закопчен, стекла выбиты, входы заварены железом, завалены мусором.

Ульевые воины выстроились цепью, когтистые пальцы сжимали автоматы и ПП.

БТР занял позицию на перекрестке, ствол 30-миллиметровой пушки повернулся к фасаду. Грузовики остановились по бокам, перекрывая проезды. Вадим вышел из «„Тигра“». Вечерний воздух пах гарью и сыростью. Он поднял взгляд на черный силуэт ТЦ. В груди разгоралось то самое чувство, которое он не испытывал давно — предвкушение боя.

«„Анклав Палыча я ломал с целой армией троглодитов. А этих шакалов сам вычищу малыми силами. “»

Он поднял руку, и по роевому каналу прошел импульс:

+Готовность первая. Цель — зачистка. Живыми вывести только пленных.+

В эфире тут же отозвались голоса воинов. Ни лишних моций, ни сомнений, только сухое подтверждение приказа.

С крыши ТЦ донеслось крикливое:

— Эй! Вы че за фраера⁈ Че за хрень происходит, сука⁉

Вадим ответил:

— Мы из Единства. Выходите по одному с поднятыми руками или возьмем здание штурмом. Нас больше, мы лучше вооружены и у нас есть БТР, разберем здание по кирпичику…

Ответили не сразу, было видно, аргументы альфы бандиты восприняли всерьез.

— Погодите! Сейчас главного позову!

Через пару минут на крыше появились еще две фигуры. Олин из них с выраженным акцентом, свидетельствующим о принадлежности к какой-то из кавказских национальностей, протянул:

— Э-э, господа мутанты, мы тихо сидим, никого не трогаем. Оставьте нас в покое.

— Слышь, дядя, — с раздражением сказал Вадим. — Мы знаем про то, что вы держите у себя рабов и как обращаетесь с ними. Я на своей территории этого не потерплю.

— Э-э, слюшай, брат. Какие рабы? Мы виживаем как можем, вашего Единства нам не нужно. Вы ж сами рассказываете, что насильно никого не тащите к себе.

— Как там тебя звать?

— Гурам я, — с чуть дрожащим голосом ответил авторитет. Коллективная память сразу выдала сведения про грузинского «„вора в законе“» по кличке Повар, за любовь к готовке. Кое-кто из омег лично сталкивался с ОПГ этого деятеля, занимавшегося подпольными казино, ресторанным бизнесом и крышеванием проституции, помнил его голос. — А ты?

— Тот, кого зовут Пророком.

Бандиты взволнованно переглянулись, начали шептаться.

— Тогда давай поговорим как нормальные люди…

— Бандитов я за людей не считаю, — чуть ли не сплюнул Вадим. — Единственный ваш шанс — в течение пяти минут освободить пленников и выйти сюда с поднятыми руками. Вольница закончилась, Гурам. Мы наводим порядок.

— Не… так дело не пойдет…

Торговаться с отбросами Соколовский не собирался. Не говоря больше ни слова, альфа вскинул автомат и выпустил очередь по собравшимся на крыше бандитам. Один из них завалился, как подкошенный, остальные залегли. Тут же начались вести огонь на подавление ульевые воины.

Пули врезались в стены торгового центра, выбивая стекла, уродуя фасад.

— Вперед! — гулко рявкнул Вадим, и по роевому каналу пошел четкий приказ.

БТР-82А, взревев двигателем, рванул прямо к главному входу. Стальной нос врезался в забаррикадированные двери, ломая металлические конструкции, будто картон. Баррикада с грохотом развалилась, сдержать натиск ходоков она еще могла, но не пятнадцатитонную машину.

+Дым внутрь!+короткая мысль от Вадима, и ульевые штурмовики метнули гранаты. С их инфракрасным зрением ориентироваться в темных задымленных помещениях не проблема.

Первый этаж оказался пустым. Бандиты ушли наверх, готовились встретить вторую волну. На неработающих эскалаторах нагроможден хлам, перегородки из мебели и мешков с цементом.

— На второй! — Вадим шагнул первым, за ним двинулись двое ульевых. Выброшенный в кровь адреналин до предела обострил восприятие, чувства, разогнал сердце до ста пятидесяти ударов в минуту.

Очереди хлестнули сверху. Пули и картечь врезались в броню. Вадим подставился намеренно, картечь с «„Сайги“» и пули от АК ударили в грудь, но хитиновый панцирь альфы держал все. Тупая боль гудела под кожей, но это были не травмы, лишь напоминание, что он жив.

Ульевые воины получали куда больше. Пули иногда пробивали органический панцирь, но не насквозь. Бойцы шли вперед, даже с пробитыми грудными пластинами. Их живучесть была выше, чем у любого человека в броне пятого класса.

— Да подавите вы их уже! — рявкнул Вадим, и ульевые усилили натиск. Автоматы кашляли короткими очередями, гранаты взрывались среди завалов мебели. Линия обороны была прорвана, и воины пошли вверх, карабкаясь прямо по эскалатору через завалы, под пулями.

Бандиты оборонялись до последнего. Один выпрыгнул из-за баррикады с двуствольным ружьем и тут же рухнул, срезанный очередью. Другой пытался бросить гранату, но не успел, пуля разорвала ему плечо, граната выпала и рванула прямо под ногами обороняющихся.

Через пару минут все было кончено. Второй этаж зачищен,