Ходящий в сны. Том 3 - Ольга Дмитриева

на его плече. Боль начала отступать, а сознание проясняться. Другие эльфы переглядывались между собой, но остановить принца никто не посмел.

Хайен уперся затылком в стену и прошептал:

— Что произошло?

— Ты уничтожил браслет, — сообщил Син и кивнул себе за спину.

Хайен увидел, что в полу теперь зияет внушительная воронка. А затем обеспокоенно спросил:

— Где Фенг?

— Фенг? — переспросил Хиа.

— Тень, — пояснил юноша.

Эльф помрачнел, в коридоре повисла тишина. Ответил магистр Лин:

— Деленитэль ранил его. Похоже, он ушел в сны, залечивать раны.

Юноша дернулся и зашипел от боли.

— Сиди! — прикрикнул Син. — Сначала нужно разобраться с твоей раной. Это заклинание…

— Специально для таких, как ты, — мстительно процедил Деленитэль. — И так просто тебе не избавиться от него и в сны не попасть.

Хели резко обернулась и возмущенно выпалила:

— Он вам жизнь спас!

— Это еще нужно доказать, — заявил Аллатрисисэль. — И я намерен разобраться в этом сейчас.

В следующий миг одни из незнакомых эльфов повернулся к Хаэте и заглянул ему в глаза:

— Мы должны избавиться от него сейчас, пока не пришел король Райтон. Мальчишка темный, пусть и наполовину, и представляет угрозу для Мерцающего леса.

Теперь все эльфы смотрели на Хаэтеллио и ждали его решения.

Глава 23

Предположения

Эльфийский принц спрятал руки в рукава серебристого хьяллэ и оглядел своих спутников. После этого он медленно заговорил на родном языке. Хайен не мог сосредоточиться, и смысл разговора ускользал от него. Хели повернула голову и напряженно вслушивалась. Кажется, Хаэте пытался в чем-то убедить остальных эльфов. В их голосах звучали сомнения. Скоро слово взял Хиа. Эльфа слушали внимательно, несмотря на его юность. Хайену казалось, что и Деленитэль, и четверо незнакомцев гораздо старше Пламенного. Но в их взглядах вместе с сомнениями мелькало уважение.

Сина, казалось, разговоры старших совершенно не волновали. Юный эльф продолжал лечить плечо Хайена. Магистр Лин и Цанцю рассматривали воронку, оставленную темной магией. Хели по-прежнему трясло, и Хайен вдруг понял, отчего.

— Ты снова потратила всю магию? — понял он.

Девушка кивнула, а Син предупредил:

— Ты пока не сможешь уйти в сон, даже не пытайся. И твои раны все равно лучше перевязать.

Хайен скривился и выдавил:

— Я должен помочь Фенгу.

В этот момент магистр Лин отвлекся от созерцания воронки и холодно произнес:

— Это потустороннее существо. Его невозможно так легко уничтожить. Если у него хватило сил удрать в сны через тень — выкарабкается.

Это немного успокоило Хайена, и он прикрыл глаза. От раны распространялись одновременно холод и жар.

— Потерпи, — попросил Син, опуская руки. — Я не умею пока лечить такое.

Хаэте возник за его спиной и приказал:

— Отойди.

Юный эльф вскинул голову и посмотрел в глаза своему старшему родственнику. А затем безропотно поднялся и отошел в сторону. Кажется, эльфы пришли к какому-то решению. Хайен наблюдал за тем, как герцогиня Райга уводит делегацию прочь. Как только они скрылись за поворотом, Хаэте сел рядом с Хайеном и забормотал скороговорку заклинаний.

Боль и жар как отрезало. Остались только холод и легкое онемение. Юноша поймал взгляд эльфа и попросил:

— Сделай так, чтобы я мог уйти в сон. Пожалуйста.

Хаэте прикрыл глаза в ответ, ни на мгновения не прекращая бормотать незнакомые слова.

Хели в это время продолжала дрожать и прижиматься к Хайену, наблюдая за пассами эльфа. Син тоже не сводил глаз с рук своего родственника. То ли старался запомнить заклинание, то ли убедиться, что Хаэте все делает правильно. Магистр Лин шагнул вперед и обратился к дочери:

— Отпусти его. Здесь нет тех, кто может навредить.

Хайен выразительно посмотрел на Аллатриссиэля, который вместе с Цанцю создавал мощное синее заклинание над воронкой. А затем юноша перевел взгляд на своего наставника и требовательно спросил:

— Вы же видели, как это уничтожила магия Хели. Вы верите мне?

Поколебавшись, эльф кивнул:

— Верю.

Затем он снова посмотрел на Хели:

— Тебе плохо. Возвращайся в Крыло Королевы. За Хайеном я присмотрю.

Девушка процедила:

— Ты его и сам один раз чуть не убил, спасибо.

Магистр холодно спросил:

— Ты мне всю жизнь собираешься это припоминать?

— Половину, — буркнула девушка и уткнулась в здоровое плечо Хайена.

Но ее отец напомнил:

— Сейчас мы верим Хайену только потому, что тогда ты обрела силу.

— Со мной все хорошо, — заверил ее юноша. — Скоро я смогу попасть в сон и помогу тебе.

Хаэте опустил руки и припечатал:

— Через час. Не раньше. И ненадолго.

Магистр Лин кивнул и приказал:

— Поднимайся.

Хели, наконец, выпустила Хайена из объятий и первой встала. Юноша выполнил приказ наставника и теперь, пошатываясь, смотрел в бесстрастный аметистовый глаз. По выражению лица эльфа невозможно было понять, о чем он думает.

В этот момент синий свет в руках ищеек погас, и Ал подвел итог:

— Я ничего не чувствую.

Цанцю кивнул, и в его взгляде промелькнуло сожаление. Магистр повернулся к другу и спросил:

— Совсем ничего? А вокруг?

С этими словами он указал на пепел. Ал выпрямился и скучным голосом начал:

— Пепел оставлен магией Хели. Воронку создал темная магия. Но никаких следов другой магии нет. Ни орочьей, ни эльфийской, ни человеческой. Браслет, о котором ты говоришь, был полностью нейтрален магически. Так же, как и всегда.

— Значит, вы никогда не чувствовали опасность от них… — начал было Хайен.

Но Ал резко ответил:

— Мальчик, не думай, что ты один умный, а вокруг все дураки. Эльфы носили на себе эти безделушки веками. Если бы мы увидели хоть намек на то, что они способны причинить вред…

— А что, если темные могли это видеть? — возразил юноша. — И убивали светлых, чтобы уничтожить эту дрянь.

— Ничего подобного в наших хрониках не встречается, — нахмурился Хаэтеллио.

Син поддержал Хайена:

— Возможно, никто не пытался связать приступы безумия у темных с трофеями.

— А если темные и не видели их? — внезапно предположила Хели. — Хайен сначала почувствовал эту дрянь, и только потом увидел. Он темный только наполовину. Возможно, человеческая кровь дает ему возможности, которых нет у темных эльфов.

Ал переглянулся с магистром Лином, и на этот раз сомнение было в глазах обоих.

Цанцю постановил:

— В любом случае, нам