Синие звезды - Роман Романов

Мальчик тяжело закашлялся, вдохнув стоящий, словно густой туман, синий дым, выходящий из труб расположенного рядом завода.

Он в который раз подвинул смешанные со снегом аквоморовые отходы, неприятно захрустевшие под ногами, и внимательно всмотрелся в лежащий перед ним мусор, ища то, что ему нужно.

— Может хватит? — жалобно прохныкала Лика, — Я замерзла!

Уил недовольно взглянул на ее осунувшиеся за эти полгода скитаний лицо.

-Нет, — проворчал он, топнув ногой, словно упрямый ослик — Я все равно найду ее, и бессмертные лионджи вернут нам наших родителей! -на последних словах мальчик закашлялся, содрогнувшись всем телом.

— Родители снятся мне каждую ночь, -чуть не плача, прошептала Лика, а проснувшись…

— Когда я найду Слезу Акилина, — проворчал, закашлявшись, Уил, — сон станет явью. — И он сплюнул вышедший из груди тугой синей сгусток.

Девочка сокрушенно покачала головой:

— Мы умрем раньше от этой синей гадости, она, словно червяк, съест нас изнутри.

Он погладил Лику по голове перепачканной в аквоморе рукой, отчего посинели ее белые волосы:

— Верь всем сердцем, и Акилин нас услышит.

Лика тяжело вздохнула, вытирая грязными ручонками вытекающие из глаз слезы:

— Мертвых не оживить.

-Еще немного, еще капельку, и Акилин сжалиться над нами, — произнес Уил, вновь пробегаюсь глазами по лежащему под ногами мусору.

— Пошли лучше согреемся, — прошептала девочка, взглянув на его покрытую мурашками спину. — И нам нужно раздобыть, что мы сегодня будем есть.

— Пойдем, пойдем, -проворчал Уил, распихивая ногами новые кучи мусора.

— Ты замерз, -настойчиво произнесла она, но мальчик, чувствуя горящую внутри досаду от невозможности возвратить прошлое, отмахнулся от Лики.

С каждым днем он все сильнее убеждался, насколько по-детски наивные его мечты. Но ни как не решался признаться себе в этом.

Послышался топот патрулирующих ночную Лицию стражников. Один из них, молодой паренек с белыми, как у Лики, волосами взглянул в их сторону:

— И откуда только берутся эти беспризорники?

— Нарожают всякие пьяницы детей, а потом заботы об их воспитании хотят на Вистфалию скинуть, — сплюнув, проворчал напарник.

Уил вспомнил, как наорал и, намахнувшись, словно на бродячих собак, прогнал их такой же стражник из Городской расправы.

«Твари», — подумал мальчик, увидев пред глазами лицо погибшей матери, которую тот назвал пьяницей.

— И почему их нельзя сразу в Аквоморий отправить, только заразу разносят, — зло проворчал тот же стражник, проходя мимо.

— Уил, возвращайся, пошли погреемся! — прохныкала сзади Лика.

Мальчик повернулголову, и боковым зрением заметил, как что-то блеснуло голубым светом в груде сваленного здесь мусора. Он рванул туда, чувствуя, как с оживлением затрепетало все его существо. С замершим от волнения сердцем он поднял находку и через несколько секунд разочарованно плюхнулся на холодную землю, не имея сил шевелиться, чувствуя, как разлетелись, разбившись в дребезги, его детские мечты и надежды. В руках он держал осколок разбитой дорогой вазы, который отражая падающий на него свет, переливался нежно-голубым цветом.

— Уил, — услышал он сзади жалобный голос Лики, но, чувствуя себя полностью опустошённым, даже не повернул головы. Он лишь сильнее сжал в руках находку, которая впилась в его кожу, отчего на ней показалась тонкая струйка алой крови.

Сзади раздался шум, одна из балок строящегося нового цеха аквоморового завода, затрещав, зависла над тем местом, где стояла Лика. Девочка дернулась в сторону, но, зацепившись ногой о камень, плюхнулась, растянувшись на земле.

Уил в ужасе наблюдал, как медленно сползает бетонная конструкция, и, выронив находку, он, не помня себя, кинулся к Лике. Он схватил плачущую, перепачканную в синей грязи девочку и отскочил вместе с ней в сторону. Балка, издав пронзительный хруст, с грохотом упала в то место, где только что находились дети.

Уил взглянул на раскинувшееся над ними, закрытое аквоморовой дымкой небо, зло подумав: «Даже если ты и существуешь, Акилин, я не хочу в тебя верить! Не хочу!»

-Больно? -спросил мальчик у уже переставшей плакать Лики.

-Не очень, коленки только немного ломят, — попытавшись улыбнуться, ответила Лика.

— Тебе надо согреться, вон какая ты белая от холода, — взглянув Лике в лицо, произнес Уил.

Девочка приподнялась с земли:

-У тебя кровь, — глядя на его руку, испуганно прошептала Лика.

-Ничего страшного, — отмахнулся мальчик. — Пойдем, нужно согреться и найти, что мы сегодня будем есть.

— А как же слеза Акилина? — бросив на друга вопросительный взгляд, спросила девочка.

-Не верю, я в эти глупые сказки, -усмехнулся Уил. -Мертвых не оживить. На этом свете остались только мы. И я никогда не дам тебя в обиду!

Он резко проснулся, ошарашенно осматривая пустую комнату.

«Все-таки дал», — грустно подумал Уил, вспомнив раздавленное копытами лошади тело супруги. «Оживить мертвых нельзя, но за них можно отомстить. И я отомщу за тебя, Лика», — встав с кровати, яростно подумал он.

Время шло, но Антон так и не появился. Уил поминутно чертыхаясь, словно загнанный в клетку зверь, метался по комнате, нарезая круги. Томительное ожидание затянулось.

Городские часы пробили десять утра, и Уил, не выдержав, выскочил на улицу, направившись туда, где жил его старый приятель. Дверь никто не открыл.

— Как редко бывают солнечные деньки, — жмуря подслеповатые глаза, прошамкал сидящий рядом с крыльцом старик. — Кого-то ищешь, сынок? — окликнул он Уилу.

Уил промолчал. Он взглянул на закрытые бледно-серые ставни, ища на земле чем можно в них кинуть.

— Если ты ищешь Антона, то он уехал, — прошамкал старик, подставляя лицо под светящие с неба солнечные лучи.

— Как уехал? — опешил Уил.

— А вот так. Всю ночь шумели, мне старому спать не давали, а с утра уехали в Тренсфер, кажется. Не ходил бы ты к нему лучше, сынок. Не знаю, как Акилин таких прохиндеев терпит.

Но Уил, более не слушая, двинулся прочь, чувствуя, как вместе с Антоном исчезла последняя надежда добиться правды, а ее место заполнило холодное отчаянья.

«Установление справедливости — вот та единственная цель, наш долг перед Вистфалией и ее народом, которому мы служим», — прочитал Уил, висящую на резиденции коронного суда надпись.

Из здания, с силой распахнув тугую дверь, выскочил взмокший мужчина с покрасневшим от злости лицом: