Страшные истории острова Джерси - Эррен Майклз

в темноту, его разум пытался определить источник звука, и тогда у него получилось. В последний раз, когда он слышал такой же шум, это было быстро и эффективно. Теперь это было медленно и обдуманно. Это был звук затачиваемого ножа.

Отвратительный запах тухлого мяса наполнил его нос и рот, и Бейлиф ввалился обратно в свою комнату. Он захлопнул дверь и стал искать ключ. Тот выпал из замка и с громким звоном приземлился на деревянный пол. Он искал его, отчаянно похлопывая по затененному полу, пока не почувствовал под пальцами что-то холодное и успокаивающее. Он вставил ключ обратно в замок и со всхлипом повернул. Звук тяжелых шагов начал приближаться к двери, и Хостес на четвереньках пополз обратно через комнату и спрятался за кроватью. Медленный скрежет точилки по стали становился все громче и громче, а затем прекратился.

От четырех громких ударов дверь задребезжала в раме, а затем наступила тишина.

Пот струился по спине Хостеса, пропитывая его ночную рубашку. Он застыл от ужаса. Он сидел, сгорбившись, пока невыносимый холод от шока не заставил его начать сильно дрожать, затем забрался под одеяло и оставался там, съежившись, до рассвета.

Он прислушивался к любому другому звуку в ночи, уверенный, что еще один скрежет металла или еще один стук в дверь остановят его сердце от страха.

Когда наступил рассвет, он вызвал лакея и заставил его постоять у двери своей комнаты, пока он умывался и одевался, затем настоял, чтобы тот проводил его в кабинет. Он попросил чайник чая и сел за стол с безумными глазами, не в силах работать.

При свете дня он обрел здравый смысл и попытался рационализировать события предыдущих ночей. Что он слышал? Шаги и звук того, как кто-то точит лезвие, стук в дверь: не было ничего, что нельзя было бы объяснить тем, что кто-то в поместье пытался выбить его из колеи. Не было никакого объяснения запаху гниющей плоти, но, без сомнения, лакею или горничной было бы несложно принести немного прогорклого мяса в коридор…

Чем больше он думал об этом, тем больше Хостес убеждался, что кто-то знал о том, что он сделал. Мысль была тревожной, и он знал, что ему придется заменить слуг как можно скорее. Однако, поскольку его жена была так взбешена его вчерашним вмешательством, он сначала поговорит с ней.

— Эмма, мы должны поговорить о найме нового персонала, — объявил он, загнав ее в угол за завтраком.

— Мы должны? — нетерпеливо спросила Эмма, оглядывая его с ног до головы. — И почему это?

— Они надо мной издеваются! — рявкнул Хостес.

— Ну, кто бы их винил? — едко ответила Эмма. — Посмотри на себя! Думаю, тебе давно пора нанять камердинера. Но поскольку весь домашний персонал в ужасе от тебя, я ни на секунду не поверю, что они подшучивают над тобой, Хостес. Что, черт возьми, вбило тебе в голову эту идею?

— Я не выдумываю, Эмма! Они не проявляют ко мне должного уважения. Я просыпаюсь из-за их выходок две ночи подряд! Это сказывается на моей работе.

— У тебя паранойя, Хостес, ради бога, поспи немного. Ты позоришь меня.

— Они издеваются надо мной, Эмма! Они знают, что я сделал, каким-то образом они знают, и они думают, что им сойдет с рук тыкать мне в лицо этим!

Жена Бейлиф странно посмотрела на него, а затем тихо спросила:

— Как думаешь, Хостес, что они знают?

Поняв, что он допустил ошибку, Бейлиф мог только пристально смотреть на нее, лихорадочно подбирая подходящую ложь.

— Это было как-то связано с мясником, не так ли? — спросила Эмма, прищурив глаза. — Что ты наделал, Хостес?

Бейлиф сглотнул и молча покачал головой.

Эмма подобрала юбки и оттолкнула его в сторону, когда он попытался взять ее за руку.

— Держись от меня подальше! — прошептала она.

Бейлиф прервал свое раннее совещание и свирепо смотрел на каждую горничную или лакея, которые попадались ему на пути в тот день. Он с рычанием принял обед, а затем швырнул его в стену, когда обнаружил, что говядина прогорклая. Решив, что кухарка, во всяком случае, должна быть частью заговора, судебный пристав отправился на кухню, чтобы накричать на женщину. Онакричал, что ее наглость невыносима и с ней нельзя мириться.

Бедная женщина разрыдалась и побежала запираться в своей комнате, когда Хостес заорал на нее, чтобы она собирала чемоданы и уходила, свидетелями этой сцены было достаточное количество перепуганных сотрудников, чтобы убедиться, что каждая служанка должна дрожать от страха, если они хотят сохранить свою работу.

На случай, если остались те, кто осмелился бы испытать его, Хостес не стал раздеваться и ложиться в постель, когда поднялся в свою спальню. Вместо этого он сел за туалетный столик с зажженным канделябром и стал ждать, когда в поместье воцарится тишина.

Изнеможение грозило захлестнуть его, и веки опустились. Голова кружилась от бреда, и несколько раз он чуть не соскользнул со стула, когда сон попытался завладеть им. Но наконец он услышал звук, которого ждал: скрежет металла о металл. Он стиснул зубы от ярости и спокойно встал, подняв канделябр и бесшумно подойдя к двери.

Огонек свечи задрожал в его руке, когда звук стал ближе, прерываемый звуком медленных, тяжелых шагов. Хостес дрожал от напряжения, когда шаги становились все ближе и ближе. Он удивлялся, как остальных домочадцев не беспокоили звенящие звуки скрежещущего металла. Когда он убедился, что человек с другой стороны был слишком близко, чтобы избежать его опознания, Бейлиф распахнул дверь, и золотистый свет свечей пролился в коридор, освещая его.

Там никого не было.

Зловонный ветер гнилостного разложения подул из темноты за золотым озерцом света, и свечи погасли. Вскрикнув, Хостес с лязгом уронил металлический подсвечник и нырнул обратно в свою комнату, захлопнув дверь и быстро повернув ключ в замке. Слезы навернулись ему на глаза, когда он почувствовал во рту вонь гниющей плоти, и его затошнило.

Мягкие шаги быстро раздались по коридору, и раздался стук в дверь. Бейлиф вскрикнул и упал на пол.

— Хостес! — позвала Эмма. — Хостес, что происходит?

Бейлиф всхлипнул от облегчения и открыл дверь, пытаясь заключить жену в объятия, но она раздраженно оттолкнула его, высоко подняв свечу, чтобы защититься.

— Что ты делаешь, поднимая весь этот шум? — спросила она. — С тобой все в порядке?

— Эмма, о Эмма, он идет за мной! — закричал он, хватаясь за ее ночную рубашку.

— Кто идет за тобой, Хостес?

— Мясник, Эмма, он хочет заполучить меня!

— Ради бога, Хостес! — воскликнула