Мрак. Сотня смертей - Степан Кайманов

не позволив насладиться радостью момента. А прыгал я без всяких «но» дальше и выше горного козла. Потеребил бородку, вспоминания, как легко взбирался на корабль и ползал по обезглавленной статуе. Очевидно, что нечеловеческие прыжки — еще один бонус мира Нвалии, как и способности тренированного альпиниста, как и снайперская меткость.

У всех есть слабости, — вспомнились слова Бороды. Я пристроил лезвие на поясе, достал из сумки арбалет, взвел механизм, зарядил. Мумия еле-еле ногами передвигала, я чуть не задремал, пока она ко мне руки тянула. Времени, чтобы прицелиться и прострелить гнилое сердце, если, конечно, оно у нее вообще есть, будет предостаточно.

Двигаясь не быстрее мумии и поглядывая под ноги, я направился вдоль путеводной ниточки. Хотелось проверить теорию на практике, то есть всадить болт в грудь забинтованной твари. Спустя пятнадцать шагов свет высветил пролом справа. Я внимательно посмотрел вперед, прислушался и, не обнаружив опасности, подошел к стене.

Пролом был прикрыт деревянной дверцей, сколоченной, судя по ее жалкому виду, тем же горе-плотником, что и крышка от котла. И снизу, и сверху можно кулак просунуть, причем не мой, а советника Одо. Четыре трухлявые доски со щелями толщиной в палец и ржавый запертый замок, поблескивающий, как ништяки. Я дернул дверцу изо всех сил, но она не поддалась, лишь предупредила меня очередным пояснением, что открыть ее можно только ключом.

Да с полпинка высажу, сказал я сам себе и с разбегу налетел на нее плечом.

Глухо бухнуло. Но из поединка победителем вышла старая серая дверь, решившая надо мной посмеяться. Я бросил взгляд вдоль путеводного света, надеясь, что от звука тарана сюда не сбежались все враги Ирейского подземелья. Было относительно тихо, тьма на границе света стояла густая и спокойная.

Ну как же это тупо! Создать такой мир, где солнце выжимает пот, песок струится сквозь пальцы, ветер лохматит волосы, а боль… И при этом перегородить проход трухлявой дверью, которая в реальности упала бы от одного взгляда.

Я вытянулся на цыпочках, чтобы заглянуть в щель над дверью. Внутри запертой комнатушки стоял огромный железный сундук, поблескивающий в темноте и обещающий что-то полезное.

Ладно. Я выпустил Агни на волю. Она прыгнула вниз, сделала круг, двигая тени, словно часовые стрелки, и замерла у моих ног, остывая и в полном недоумении поднимая искорки глаз.

— Смотри, там дверь. Она — деревянная. Может, ты ее спалишь ко всем демонам?

Растолковав флэймингу, что к чему, поднял его и посадил прямо у двери. Развернул глазами к ветхим и сухим деревяшкам.

— Ну, давай. Чего же ты?

Черный круглый уголек не шелохнулся. Понимаете, он со смаком и без указки испепелил хлам в пещере Акпати и поджег вязанку дров в лагере, однако не мог ничего поделать со старой дверью, запертой на ржавый замок.

Я вздохнул. В конце концов, это не вина флэйминга, а косяки мироустройства Нвалии. Взял Агни, вернул в кармашек и, приглушив свет, зашагал по следу призрака, высматривая его во тьме.

Флэйминг ни в какую не хотел поджигать старую дверь сокровищницы. Призрак, видимо, уплыл на край света. А впереди, как стейк на гриле, шипела темнота.

Ловушек пока больше не было. Но через двадцать шагов тьма перед глазами заволновалась, и я остановился, ожидая нападения. Злое шипение становилось гуще, ярче. Приближалось. И вскоре из мрака выбрела мумия. А за ней вторая… Те же бинты, та же слегка неуклюжая походка, те же вытянутые руки.

Я прицелился и выстрелил. Болт с хрустом вошел в грудь, враг дернулся, но не брызнул облаком эфира, а лишь посыпал песочком блестящие в свете фонаря камни у своих кривых, забинтованных ног.

Не сердце. Арбалет испарился над раскрытой пастью книта, я сделал несколько шагов назад — теперь для отступления было место, и вынул лезвие. Да поможет мне прекрасная богиня Аиолор.

Ждать, пока бинты до меня доковыляют, было напрасной тратой времени. И я сам пошел в атаку, сближаясь с первой тварью, у которой из груди торчал арбалетный болт. Вторая мумия отставала на шаг от своей более расторопной подруги.

Руки протянулись ко мне, к моей шее, и я с размаху рубанул над ними. Вших — и замотанная башка шлепнулся на пол, а следом за ним грохнулось и тело, выбросив в воздух тучу песка.

Это было быстро. Я даже не вспотел, но предусмотрительно отступил, чтобы видеть второго врага. Мой меч вновь рассек воздух, обрывая злое шипение. Все равно что срезать бутон со стебля наточенными ножницами. Вторая башка покатилась по полу, а затем сорвалась с края котлована.

Первая мумия ничем меня не порадовала, а эта парочка оставила после себя несколько ништячков. Каждая работа должна быть достойно вознаграждена, даже если речь идет об истреблении мумий в подземелье. Стало тише, только там, на дне бассейна, все еще шевелились огромные слизни.

Горы песка таяли, оголяя ништяки. Но я уже видел, что ключа среди них не было. Человеческий череп, серый мешочек и… новое кольцо, которое я подобрал первым.

Кольцо удачи — кольцо в форме маленькой элегантной подковы, созданное искусным мастером Млитом. Говорят, оно сделано из остатков упавшей звезды и исполняет желания. Наденьте его, чтобы увеличить шанс выпадения предметов.

Неплохо. Кольцо сразу отправилось на палец, по соседству с гранитным, и я подобрал серый мешочек.

Пепел наквы — едкий серый пепел, вызывающий временную слепоту при попадании в глаза. Бросьте горсть пепла в лицо врага, чтобы переломить исход поединка в вашу пользу. Но помните, что действие пепла быстро заканчивается. Можно найти или купить.

Ничего особенного. Я бросил пепел в сумку, гадая, зачем он нужен, если проще и надежнее эти самые глаза прострелить. Два надгробия на местном кладбище — лучшее тому доказательство.

Поднял последний ништяк, не ожидая откровений.

Обычный череп, который можно найти во многих местах или купить у некоторых торговцев. В руках простого человека не представляет никакой ценности. Поэтому лучше отнести его скорбящим мастерам. Они наверняка найдут ему применение и, возможно, даже вас вознаградят.

Покрутил бело-желтую черепушку. Ну, честное слово, как тут удержаться.

— Ох, бедный Йорик… Полезай в сумку и не высовывайся.

Собрав добычу, я немного постоял, слушая, как слева шебаршатся слизни. А затем направился по следу Каспера. Три обезглавленные мумии, или наквы, как, видимо, их тут называли, придали уверенности, и я рискнул ускорить шаг, не забывая посматривать под ноги. Ловушки выглядели опаснее мумий — они не шипели, не баламутили тьму, тихо дожидаясь во мраке очередную рассеянную жертву, и выскакивали в самый неожиданный момент.