Узурпатор - Энгус Уэллс

Тоз хихикнул, издав скребущий резкий звук, больше похожий на бряцание сухих костей. Хаттим начал сопротивляться всерьез.

Правитель не был обделен силой, но перед этим созданием оказался беспомощным. Сухожилия на руках вздулись, он пытался оторвать жуткую лапу от своего лица, — бесполезно. Ударить ее коленом? Это бы вряд ли удалось, к тому же его ноги запутались в покрывалах. Хаттим попробовал вывернуться, потом выпустил кисть колдуна и замолотил кулаками, но ни один удар не достиг цели. Тощая рука, лишь отдаленно напоминавшая человеческую, играючи отводила удары, любой из которых вышиб бы из противника дух.

— Успокойся! — скомандовал наконец Тоз, и Хаттим почувствовал, как горящие красные глазницы притягивают его взгляд. Желание сопротивляться куда-то исчезло, и тело правителя безвольно обмякло.

— Кто ты? — выдохнул Хаттим, как только жуткое создание ослабило хватку. — Это что — сон?

— Ты не спишь, — произнес колдун. — Я — Тоз. Ты знаешь меня как Посланца.

— Да спасет меня Госпожа! — простонал Хаттим. Он побледнел, словно его лицо выцвело, и едва не прикусил язык.

— Пусть Госпожа до конца времен горит в огне Эшера, — прорычал Тоз. — Она тебя не спасет. И ты в Ней не нуждаешься.

Хаттим бросил взгляд на свою одежду, разбросанную по комнате. Его меч остался на борту «Варгалле». Правда, на поясе висел церемониальный кинжал… скорее красивая игрушка, чем оружие, но с достаточно длинным лезвием и достаточно острый, чтобы пройти меж ребер и достать сердце — конечно, если у этой твари оно есть. Тоз проследил за его взглядом и качнул головой:

— Это тебе не поможет. Смотри.

Он схватил Хаттима за волосы и поднялся, стаскивая стонущего галичанина с постели как раз в тот момент, когда тот выгнулся, чтобы достать оружие из украшенных самоцветами ножен. Из глаз Хаттима брызнули слезы. Кожа на голове натянулась, и ему показалось, что сейчас ее сдерут с черепа. Но тут Тоз швырнул его обратно на кровать — легко, как котенка, а кинжал сам собой поднялся в воздух, вращаясь на лету. Когда он оказался достаточно высоко, колдун сделал единственное движение рукой. Хаттим увидел, как вокруг когтистых пальцев заплясали короткие язычки голубого пламени. И ахнул: кинжал взлетел еще выше, словно его подбросили, сталь клинка внезапно покраснела и начала плавиться, роняя раскаленные капли на дощатый пол. По комнате распространился резкий запах горящего металла и дерева, похожий на вкус страха у него во рту. Большой самоцвет вывалился из навершия и разбился, усыпав пол бесчисленными осколками, та же судьба постигла и более мелкие камни, которые украшали гарду. Наконец на пол с глухим стуком упала почерневшая рукоять.

— Ты ничего не можешь сделать, — Тоз снова взмахнул своей когтистой лапой. Хаттим чувствовал, как крик о помощи рвется у него из горла, но не слышал ничего, кроме дробного стука собственных зубов. — Ты можешь только слушать меня.

— Почему я должен слушать?

Хаттим наконец услышал собственный голос — дрожащий и тонкий, точно у ребенка. Казалось, его легкие не могут набрать достаточно воздуха, чтобы издать крик. Руки и ноги онемели, и он не мог пошевелиться. Все, что ему оставалось, — это беспомощно лежать на кровати, в то время как Посланец разглядывал его своими мерцающими рубиновыми глазами. В этот момент Хаттим Сетийян понял, как должен себя чувствовать кролик под безжалостным взглядом дикой кошки.

— Я могу дать тебе все, в чем ты нуждаешься, — ответил ему Тоз.

— Ты Посланец Эшера и заклятый враг Королевств, — сказал Хаттим. Слова выходили изо рта медленно, словно им было не протиснуться сквозь зубы.

— Посланец Эшера — безусловно, — он кивнул, и грива волос цвета золы всколыхнулась. — Но враг?.. Смотря что под этим понимать.

Хаттим уставился на колдуна. В настоящий момент его жизни ничто не угрожало, и сквозь ужас, все еще державший его в когтях, начало проступать любопытство.

— Я слуга своего повелителя, — объявил Тоз, словно преподавал урок нерадивому ученику. — Следовательно, я враг Госпожи и тем, кто Ей служит. Ты Ей служишь, Хаттим Сетийян?

— Конечно. Я же правитель Усть-Галича.

— Но хочешь большего, — сказал Тоз. — Намного большего… или я не прав? Жажда власти исходит из всех твоих пор, Хаттим. Она сочится из тебя, точно пот. Я чую запах этой жажды, такой сладкий и томительный, как у духов этой девки.

— Я… — начал было Хаттим, но маг сделал короткое движение, и он умолк.

— Ты хочешь войти в Белый Дворец. Ты хочешь потребовать у Дарра трон и взять его дочь к себе на ложе. Ты хочешь установить свою власть в Тамуре и Кеше, чтобы солнце Усть-Галича взошло над Королевствами… от твоих границ до Белтревана, от Гадризелов до Тенайских Равнин. Будь ты уверен, что у тебя хватит войск, ты бы бросил вызов правителям Тамура и Кеша. Но ты знаешь, что это тебе не под силу. А потому все твои надежды — на брак с Эшривелью, чтобы получить хоть какие-то права на Высокий Престол.

Хаттим почувствовал, как язык облепляет страхом, и медленно облизал пересохшие губы. Глаза Посланца, бездонные провалы, смотрели ему в самую душу.

— Откуда ты можешь это знать? — спросил он.

— Потому что я тот, кто я есть. Как ты думаешь, Сестры допустят, чтобы твои мечты осуществились?

— Не знаю, — медленно отозвался Хаттим.

— Знаешь. Знаешь, что не допустят. Они будут против тебя. Они встанут на стороне твоих противников. Они поддержат своей силой Кеш… и Кэйтинов.

Перед глазами Хаттима мгновенно возникло лицо Кедрина. Казалось, они снова ведут поединок. Вот каба просвистела у него над головой… а вот Кедрина приветствуют как героя войны…

— О да, — промурлыкал Тоз. — Ты явно не питаешь любви к Кедрину Кэйтину. В отличие от Сестер. Они были бы рады видеть его на троне — вместо тебя. Они враги твоих мечтаний, Хаттим Сетийян.

— Ты меня искушаешь, — простонал Хаттим. — Ты вкладываешь слова в мои уста.

— Я беру те слова, которые нахожу в твоей душе. Я говорю тебе то, что ты сам шепчешь себе. Опровергни их! Скажи мне, что тебе не нужна Эшривель. Скажи, что ты не жаждешь Белого Дворца!

Хаттим с отчаянной дерзостью взглянул в горящие рубиновым огнем глазницы колдуна и ощутил, как ответ сам исторгается из глубины его души, из самых нижних ее пределов, где он скрывал правду.

— Не могу, — признался он.

Смех Тоза наполнил комнату. Стража, несомненно, должна это услышать. Сейчас сюда ворвутся вооруженные слуги и придворные, чтобы убить Посланца… если, конечно, его возможно убить.

Но ничего не происходило. Но помощь не пришла. Хаттим почувствовал, что его трясет. Ему не оставалось ничего другого, кроме как смотреть в лицо правде — ибо то, что говорила эта тварь, было правдой. Неужели Тозу и в самом деле были ведомы его самые сокровенные тайны — которые он вытащил наружу и выставил перед ним?!

— Итак, — произнес колдун, — ты не можешь отрицать, что Сестры — твои враги. И если эти куклы в голубом — твои враги, тогда кто Та, которой они следуют?