Цепной пес империи - Андрей Гудков

— Как мне общаться с ними?

— Как со стаей голодных хищников. — Почувствовав недоверие девушки, добавил: — Я серьезно. Стоит им почувствовать слабину, и они сожрут тебя с потрохами. Для многих из присутствующих не будет большего удовольствия, чем поиздеваться над неискушенной девушкой, только что приехавшей из провинции.

Арья внимательно слушала меня. Воспитание семьи Сирая налицо: ее чувства запрятаны глубоко внутри так, что даже с помощью нашей новой связи я не чувствовал их.

— Не принимай ничьих приглашений, всем вежливо отказывай. Помни, что подходить к незнакомому человеку без представления — невежливо. Сначала надо попросить, чтобы тебя представили. Если вдруг встретишь своего знакомого, а это не исключено, сначала поздоровайся с ним по всем правилам. Даже если это твой близкий знакомый. И никогда не показывай своих чувств. Такое позволено делать лишь таким волкам, как я.

— Волкам?

— Да, у многих гостей от меня будет плохое настроение, это я могу гарантировать. Меня не любят в высшем свете, но никто ничем не сможет меня пронять, а главное — никто не рискнет этого сделать. Любой знает, что трогать мою персону — себе дороже.

— Чем ты так их напугал? — неожиданно спросила девушка.

— Сейчас расскажу. Это долгая история, но время у нас есть, — с готовностью ответил я, радуясь возможности наладить отношения. — Я живу в Райхене с шестнадцати лет. Первые два года жил в общежитии Магарского университета, так что об этом рассказывать нечего. В восемнадцать лет получил от отца в подарок этот дом и возможность жить самостоятельной жизнью. Тогда-то я и познакомился с высшим светом столицы. У меня было много друзей, я весело проводил время, не задумываясь о будущем, первым лез в свару, раз десять дрался на дуэлях, на шпагах. Убегал от жандармов и всегда был готов вступиться за друзей. А еще я с тех пор не люблю условности и лицемерие. Надо ли говорить, что из-за этого меня недолюбливали в этом чопорном и надменном обществе? Пока я был студентом, мне многое прощалось, да и я многое терпел. Но после окончания университета все изменилось. Большинство моих друзей поспешили влиться в высший свет. Я тоже стал посещать балы и приемы, стал показываться в салонах.

Арья внимательно меня слушала. Я немного привирал и преувеличивал, чтобы рассказ был интересней, но в основном говорил правду. Скрывать что-либо от своей ша'асал считаю глупым.

— Все изменилось после одной неприятной истории. Некоего молодого человека, приехавшего в столицу из провинции, подставили и жестоко разыграли. После этого ему ничего не оставалось, кроме как покинуть город. Все радостно злорадствовали по этому поводу, а я один во всеуслышание заявил, что этот поступок дурно пахнет. В ответ меня попытались выставить дураком и перестали приглашать на светские мероприятия. Тогда я пришел на одно из них без приглашения, — с улыбкой заявил я. Арья тоже улыбнулась. — Естественно, меня попытались выпроводить, но я сделал вид, что не понимаю намеков. Сказать прямо этот умник не решился. На том мероприятии я опять подтвердил, что не считаю тот розыгрыш достойным. На этот раз у меня появились сторонники, и организаторы проделки оказались в сложной ситуации. Угар радости прошел, и протрезвевшие люди догадались, что дело действительно гадкое.

— А в чем именно заключалась проделка?

— Одна из светских львиц разыграла бурную влюбленность в молодого и наивного парня, а когда он стал считать ее своей девушкой, они открыто посмеялись над ним и выставили вон со своего приема. Аферу провернули двое, молодая графиня и один из дальних родственников герцога Лаерского. Но это неважно. Графиня почти сразу покинула город вместе со своими родителями, и все остальное произошло между мной и Байхом. Он закусил удила, попытался выгнать меня из столицы и опозорить. Но коса нашла на камень. Если меня не приглашали на то мероприятие, на которое я хотел попасть, я приходил без приглашения. Выгнать меня вежливо никто не мог, а выгнать грубо было бы позором для них, а не для меня. Тогда они начали распускать слухи. Сплетни обо мне заполонили весь город, но их я игнорировал. Часть моих друзей отвернулись от меня. Тогда же я был вынужден покинуть город, отлучка была недолгой, но за это время Байх и его дружки успели отметить победу. На мне поставили крест, и все были уверены, что я не вернусь.

— Это когда ты в одиночку выловил трех диких оборотней на западе? — спросила Арья.

— Да. — Надо же, не знал, что ей известно об этом. — Дело было громким, и все с огромным удивлением вспомнили, что я, оказывается, маг из рода Ларанов. Я вернулся в столицу как ни в чем не бывало и, ничего не замечая, продолжил жить светской жизнью. Только теперь уже полностью игнорировал все условности, которые считал глупыми. Сплетничать про меня все стали опасаться. К тому же я поставил всех в известность, что знаю, кто и что про меня говорил. Тогда же я окончательно разобрался с Байхом. Этот дурак решил сыграть по моим правилам и явился без приглашения на мой день рождения. Я выставил его полным дураком. В ярости он бросил мне вызов на дуэль.

Арья расхохоталась.

— Вот именно, — улыбнулся я, — мне тоже было смешно. Я не принял вызов, а на следующий день принес из подземелий голову демона. Байх был в ярости, но ничего не мог сделать. За нашей войной наблюдал уже весь город, отступить он не мог. Я отклонил все его вызовы на дуэль, но окружающие понимали, что я просто издеваюсь над ним. Ему так и не хватило ума вести себя по-другому. Он продолжал пытаться распускать про меня слухи, прилюдно меня оскорблял и провоцировал, выставляя себя на посмешище.

— А что было дальше?

— Ничего. Он все-таки отстал от меня и теперь просто ненавидит и пытается не замечать. Но я окончательно расплевался с большинством своих так называемых друзей. А одному из них дал в челюсть за то, что попытался покровительственно поучить меня жизни. Это произошло на людях. Он вызвал меня на дуэль, но я рассмеялся ему в лицо. Назвать трусом высшего мага никто не решился, поэтому я мог спокойно игнорировать это оружие дворян — дуэль. А они выглядели при этом глупо и беспомощно, ведь всем было понятно, что я не боюсь их и могу легко убить на поединке. С тех пор я уже три года — кость в горле высшего света Райхена. Я всегда могу прямо высказать свое мнение, плюю на презрение и способен повести себя так, что пренебречь мною совершенно невозможно. Я сторонюсь азартных игр, но однажды с легкостью обыграл одного умника и неделю носил его фамильное кольцо. Теперь меня никто не трогает, потому что все боятся. Я, впрочем, уже давно их тоже не трогаю.

Почувствовав, что Арью интересует почему, добавил:

— Я презираю их всех. Они ведут абсолютно пустую и бессмысленную жизнь. Прожигают состояния и гордятся высоким происхождением, но при этом ничего не делают, чтобы оправдать свою фамилию или поддержать семейную славу. Я тоже был таким, как они, но быстро вырос, а они так и остались там. Для меня сейчас враждовать с ними — все равно что драться с детьми в песочнице. Это мелкие забавы. Сейчас я общаюсь только с теми, кто чего-то по-настоящему стоит. Например, с Катериной, моей лучшей подругой.