Незадачливый мститель - Мария Литт

и взаимовыручки, и смерть любого из искателей приключений — даже того, с кем лично не знаком — воспринималась как весьма печальное известие. Рон нахмурился от неприятных мыслей и вновь обратился в слух, уловив разговор другой группы зрителей:

— Злючка Сейнар с Беспечным Маком драться будет. Я слышала, что у них любовь, так что скорее всего в бою тоже все решат полюбовно. Поставила на то, что кто-то из них сдастся.

— Э-э-э, подруга, да ты плохо информирована. Я вот точно знаю, что он ей изменил. Официантка таверны, где я обедаю, рассказывала, что девушка знакомого их повара видела его с какой-то девицей в обнимку не далее, как пару дней назад. Так что как бы Злючка ему сегодня кое-что интересное не отрезала, под наплывом эмоций, так сказать. Она своим клинком работать умеет… А не догадается сама, так можно ей подсказать с трибун.

— Не несите чушь! Подумаешь, изменил! В жизни любого мужчины должно быть разнообразие! И с чего вы взяли, что у нее меч будет, а? Я вот слышал, что ей сегодня хлыст и кинжал выпали по жребию.

— Ну значит выпорет его!

— Да как бы не он ее!

«М-да…», — глубокомысленно подумал Рон. Похоже, личная жизнь участников гладиаторских боев быстро становилась достоянием самой широкой общественности и подвергалась детальному рассмотрению и обсуждению. И это совершенно не радовало будущего гладиатора. Кому же в здравом уме захочется становиться предметом подобных сплетен?

Больше он не успел услышать ничего интересного, потому что вскоре ударил гонг, и первый бой начался. На Арене появились двое воинов-единичек — парень-мечник в легких кожаных доспехах и девушка-гном в красивой облегающей броне и с большой двуручной секирой. Парня Рон знал — в таблице рейтингов Арены они были соседями и периодически проводили спарринги друг с другом, пытаясь оттеснить соперника и вырваться вперед. Так что он хорошо представлял себе возможности этого бойца и ожидал, что сейчас тот покажет себя и быстро справится с девчонкой, которая явно уступала ему в скорости.

Однако вопреки его ожиданиям поединщик вел себя гораздо более осторожно, чем во время их спаррингов на Арене, и не только избегал рискованных ситуаций для себя, но даже не стремился нанести серьезное ранение своей противнице. Для уже имеющего приличный опыт в этой области Рона вскоре стало очевидным, что его знакомый пытается поранить сопернице ногу или руку и избегает ударов в корпус или голову. Однако броня неплохо защищала девушку, и пока все его попытки не достигли нужного результата. Толпа вокруг недовольно гудела, слышались обвинения в трусости и криворукости.

И вдруг все изменилось. Уже отчаявшаяся попасть по противнику гномка провела обманный маневр и применила прием, с которым парень был явно незнаком. Лезвие секиры блеснуло на солнце при резкой смене направления удара и через мгновение обильно окрасилось кровью, глубоко вонзившись в бок оппонента. Зрители ахнули и завопили наполовину от ужаса, наполовину от восторга. Рон тоже вскочил на ноги вместе с остальными и успел увидеть, как к ничком лежащему на ярко-красном от крови песке гладиатору бегут люди с носилками, как привычно накладывают тут же пропитавшуюся кровью повязку и уносят неудачливого поединщика в сторону выхода.

— Вряд ли донесут, — прокомментировал кто-то неподалеку. — Уж больно крови много. Не успеют.

Тем временем интерфейс Арены привел площадку в порядок, и уже ничто не напоминало о произошедшем — кроме, пожалуй, мертвенно-бледного, без единой кровинки, лица победительницы. Она так и стояла на том же месте, опустив свою секиру и уставившись в одну точку. Казалось, она совершенно не слышала ни бурных оваций трибун в свою честь, ни распоряжений организаторов… В конце концов гномку увели, и Рон отвел взгляд от места недавней трагедии. Он хорошо ее понимал — привыкнув к тому, что в боях на Арене все смертельные ранения исчезают без следа с окончанием поединка, в его голове не укладывалось то, что в принципе может быть по-другому. А оборвать жизнь другого разумного — соратника по оружию, кто, вполне вероятно, мог бы прикрыть ее спину в сражениях с монстрами — это оказалось для нее чересчур сильным потрясением.

— Вряд ли мы еще раз увидим ее здесь, — поделился мыслями кто-то из зрителей. — У единичек нередко подобное случается, все-таки они еще плохо контролируют оружие. А убить кого-то в своем первом бою — такое не каждый выдержит.

— Ставки сделать не желаете? — вдруг послышалось рядом, и Рон обернулся к говорившему. Перед ним стоял букмекер, который явно намеревался исправить недоработки своих коллег по эффективной очистке чужих карманов от излишков монет. Воин хотел было отказаться, но потом вдруг передумал и поинтересовался:

— Каковы ставки на то, что кто-то умрет в сегодняшних боях?

— Не считая того парнишки? — тут же оживился брокер. — Один к пяти. Впрочем, паренек еще не умер, так что можно сделать ставку и на это, если пожелаете…

— Не пожелаю, — отрезал Рон, и добавил:

— А на то, что кто-то получит левел-ап во время поединка?

— Один к двумстам, — тут же последовал ответ.

— Спасибо, — кивнул Рон и поднялся. Он узнал о гладиаторских боях все, что хотел, и не видел больше причин задерживаться здесь.

— А теперь позвольте представить вам наших новых героев… — донеслось до него, когда он уже был у выхода. — Один из них — хорошо известный вам Счастливчик Кессар, поприветствуем его! Повезет ли ему в этом бою? А теперь поприветствуем новичка! Впрочем, многие из вас наверняка уже знают его, получившего широкую известность благодаря своей страстной любви к эльфийским девушкам и потрясающему невезению в отношениях с ними! Его имя…

Рон выругался сквозь зубы и бросился обратно.

* * *

— Какого монстра ты это сделал, придурок? — зарычал Рон, стоило его приятелю показаться после окончания поединка. — Ты видел, чем предыдущий бой закончился, а? Никакие выводы тебе в голову не пришли?

— Не-а, не видел, мне не до того было, — отмахнулся Трей. — Да ладно тебе, не нуди. Все же нормально прошло… А чем предыдущий бой закончился?

— Один из поединщиков погиб, скорее всего, — хмуро пояснил Рон, выходя вслед за орком из здания Арены. — Я с ним знаком, неплохой парень… был.

— Твой знакомый не погиб, — вдруг послышался голос неподалеку. Рон обернулся. В тени здания Арены, прямо на разноцветной плитке мостовой центральной площади города, скрестив ноги сидела оркиня в черных кожаных брюках и безрукавке, усыпанной металлическими заклепками. Множество длинных тонких светлых косичек, небрежно собранных в хвост на макушке, снопом ниспадали на ее спину и плечи. «Таша, жрица, третья целительница Аханка. Точнее, теперь уже