Грехи Матери - Роберт Дж. Хейс

высокую башню, где я ожидала врага. Император пришел навестить нас, пожелал всего наилучшего и произнес вдохновляющую речь о том, что мы с Джозефом были последней и величайшей защитой нашего могущественного королевства. Затем он убежал и спрятался внизу, в темноте. Вот таким он был мужественным, хотя, признаюсь, в то время я считала его могущественным. Но ведь именно так меня учили о нем думать.

Троны исчезли, хотя в дальнем конце комнаты все еще сохранился каменный помост, на котором, очевидно, когда-то они стояли. Вместо этого в центре большого зала господствовал массивный стол в форме подковы. Вокруг него было расставлено три дюжины кресел, некоторые с отвратительными плюшевыми подушками. Из зала вели четыре дверных проема, каждый из которых охранялся солдатами в зачарованных доспехах. Я знала, что они были зачарованы, потому что видела светящиеся руны на нагрудниках и наручах. Похоже, торговцы Ланфолла не хотели рисковать. Зачарованные доспехи полезны только для одного: для защиты от Хранителей Источников. Если только под столом не пряталась парочка других Хранителей Источников, солдаты были здесь для меня.

Все это было демонстрацией силы, рассчитанной на то, чтобы произвести впечатление. Ну, на меня не произвело. Я стояла лицом к лицу с воющими богами, вглядывалась в древнюю тьму, вытащила город из земли и обрушила империю на все еще дергающийся труп ее правителя. Чтобы произвести на меня впечатление, требовалось нечто большее, чем большая комната, шикарный стол и несколько полудурков-охранников.

Я неторопливо подошла к столу, нашла один из стульев с более красивой плюшевой подушкой и опустила свою старую костлявую задницу в ее студенистые объятия. Ничто так не говорит о неуважении, как то, что я заняла стул, предназначенный для другого. Имико вздохнула и провела рукой по лицу. Она выглядела уставшей. Но я ожидала этого, увидев, сколько она выпила накануне вечером, не говоря уже о том, как мало она спала. Признаюсь, я немного беспокоилась о ней, но у меня было так мало времени, чтобы размышлять об этом, потому что в моем сознании доминировали мысли о Сирилет.

Через несколько минут одна из дверей в боковой части зала открылась. В большую комнату вошли еще трое охранников, за ними шел человек в мантии. У него была военная выправка, у этого парня. Это было заметно по тому, как он стоял, выпрямив спину, и по тому, как он оглядывал комнату, но не меня. Ему было уже за сорок, и его седые волосы на макушке уже поредели. Он держал одну руку в складках своей мантии, в то время как другая безвольно свисала вдоль бедра, пальцы танцевали по его ноге. Я приняла его за Хранителя Источников и спросила себя, какие у него настройки. Я могла бы выяснить это достаточно быстро. Оглядев комнату, он отступил в сторону, пропуская внутрь настоящую власть.

Это был мужчина с портрета, который я видела раньше. Нельзя было не узнать его по раздвоенному подбородку, стальному взгляду и идеально уложенным волосам, коротко и искусно зачесанным вперед и нависающим над глазами, вероятно, по нынешней моде. На нем были простые черные брюки в тон его коже, вычурный белый китель, застегнутый на все пуговицы, отчего мужчина казался выше, чем был на самом деле; его глаза были такими темными, что могли посрамить ночное небо. В общем, он был просто великолепен. Если бы я была лет на двадцать моложе, я бы с радостью попробовала свои силы. У меня возникло искушение попробовать, несмотря на мои морщины и боли.

Мужчина взглянул на Имико, тут же отбросил ее и перевел взгляд на меня. Я немного согрелась под его пристальным взглядом и села чуть прямее. В этом мужчине было что-то такое, что заставляло меня хотеть казаться сильной. Некоторые люди оказывают на нас такое воздействие. Они создают в комнате такой образ самих себя, что мы чувствуем необходимость соответствовать ему. Такие люди могут заставить своих союзников казаться сильнее одним своим присутствием, а их враги становятся слабыми, жалкими существами под их пристальным взглядом.

— Эскара Хелсене, не так ли? — спросил мужчина. Слезы Лурсы, но даже его голос завораживал. Если правильно ударить по наковальне, то получится чистый звон, который будет звучать часами и даст вам понять, насколько он сильный и цельный.

Имико кашлянула. «Королева Эскара Хелсене», — сказала она. Она изобразила поклон, словно была служанкой, а не криминальным боссом, и, воспользовавшись возможностью, бросила на меня выразительный взгляд.

— Насколько я понимаю, ты отреклась от трона много лет назад, — сказал мужчина, и его голос напоминал мурлыканье довольного кота.

Я достаточно пришла в себя, чтобы перестать вести себя как дура. «Как тебе удается заставить твои волосы так лежать?» — спросила я. Боюсь, начинать важные разговоры с бессмысленных вопросов — привычка, от которой я так до конца и не избавилась.

Мы уставились друг на друга через всю комнату. От моего внимания не ускользнуло, что он не подошел к столу. Как и то, что его охранники и ручной Хранитель Источников не отходили от него ни на шаг. Неужели он так сильно боялся меня? Что ж, у него была на то веская причина.

Мужчина улыбнулся, слегка дернув уголком рта. И я поняла, что это была за встреча. Первый залп переговоров. Моей бывшей возлюбленной, Сильве, это бы понравилось. Она никогда не бывала такой же живой, как во время сделок, не торговалась, а вела дуэль. Мне всегда это в ней нравилось, хотя у меня никогда не хватало терпения сравняться с ней в остроумии. Это желание она всегда удовлетворяла с другими. Я всегда слишком легко уступала и давала ей все, что она хотела, в своем лихорадочном желании ей угодить. За эти годы я приобрела некоторый опыт, но, когда я оглядываюсь назад, понимаю, что ничего бы не сделала по-другому. Я всегда была совершенно бессильна перед ней.

— Я видел тебя раньше, — сказал мужчина. Он начал расхаживать взад-вперед: три шага влево, поворот на блестящих каблуках и снова вправо, его ботинки стучали по каменному полу. — После падения Оррана терреланцы оказались у нас на пороге. Мы, орранцы, обладающие властью и богатством — те из нас, кто не сбежал, — заперлись в форте, чтобы спастись от мародерствующей армии.

Я усмехнулась:

— Властью и богатством. Ты хочешь сказать, что богачи прятались за стенами и позволяли бедолагам снаружи быть зарезанными или сожженными?

Он на мгновение перестал расхаживать по комнате и взглянул на меня, изогнув бровь так чертовски изящно,