Грехи Матери - Роберт Дж. Хейс

что, должно быть, годами отрабатывал этот маневр перед зеркалом. «И сколько же этих бедолаг ты сожгла, когда без разбора атаковала терреланцев?» О, мурлыканье исчезло из его голоса. Он произнес эти слова под мелодию, напоминающую скрежет стали.

У меня не было ответа. Ни одного остроумного замечания. Я поливала огнем наших врагов, но наши собственные люди прятались в своих домах. Некоторые из них, без сомнения, попали под перекрестный огонь. Под мой огонь. Я — оружие. Моя маленькая мантра, вбитая в меня академией Оррана, подняла голову. Иногда это случалось, даже спустя годы, но она больше не имела надо мной прежней власти. Теперь я знала, что это была ложь. Но, с другой стороны, знать, что кандалы не заперты, — это совсем не то же самое, что снять их.

— Тогда ты была намного моложе, — продолжил мужчина, и его голос разнесся по залу, как будто его учили проецировать. Я все еще не знала его имени. Надо было взглянуть на чертову табличку под картиной. — Я, конечно, тоже, но ты была намного моложе. Я думал, мы примерно одного возраста. Я видел, как ты прошла мимо по тем самым коридорам, что сейчас над нами, с безумной ухмылкой на лице. Я отчетливо это помню. Я подумал, что это женщина, обладающая силой и готовая ее использовать. Я был неправ?

Я уже говорила, что не умею вести переговоры. Что ж, я уже устала от этого.

— Я действительно использовала свою силу. Ради Оррана.

— Да. — На лице мужчины появилась улыбка, грустный призрак того, что исчезло, так и не успев сформироваться по-настоящему. — Ради всего хорошего, что это принесло нашему королевству и его народу.

— Эта битва была проиграна еще до того, как началась. — Справедливое утверждение, но все же оправдание.

— Согласен, — сказал он, снова начав расхаживать по комнате. — Но ты все равно сражалась.

— Император приказал мне. — Я не знала, в какую игру мы играем, но у меня было чувство, что я проигрываю.

— Знаешь, он бы продолжал сражаться. — Мужчина на мгновение замолчал. — Пока ты не была бы мертва. Пока его армия не была разгромлена. Пока не погибли бы все, кто находился под его властью. Император Оррана никогда бы не сдался.

— Хорошо, что терреланцы не дали ему тогда возможности, — угрюмо сказала я. Не буду врать, несмотря на все, что я теперь знаю, для меня всегда было предметом уязвленной гордости то, что я была побеждена при падении Оррана. Наставники говорили мне, что я могу победить. Император сказал мне, что я должна победить. Я верила им обоим.

Мужчина снова улыбнулся, на этот раз широко и хищно:

— Вся эта сила и желание использовать ее. В конце концов, все оказалось бесполезно. Ты не могла победить терреланцев. Ты не могла спасти императора.

— К чему ты клонишь? — прорычала я. Мои глаза вспыхнули, и внутри меня заволновался дугошторм. Молния сорвалась с моих пальцев и обожгла стол из вишневого дерева, в воздух передо мной поднялся дым, воняющий сожженной полировкой.

Он перестал расхаживать по комнате и встретил мой сверкающий взгляд своим бездонно-темным взглядом.

— Вот к чему: император Орран пожертвовал бы всем и все равно проиграл бы. Ты не могла спасти его, не могла победить его врагов, не могла спасти народ Ланфолла. Но это сделал один молодой человек, не Хранитель Источников, вооруженный только ключом и желанием положить конец бессмысленной войне. Он открыл дверь, впустил терреланцев и положил конец войне.

— Черт, — простонала Имико, выглядя так, словно из нее выпустили воздух.

Я медленно встала, игнорируя протесты ноющих коленей. Я сжала руку в кулак и ударила по столу. «Ты, — процедила я сквозь зубы. — Ты впустил терреланцев. Ты убил императора Оррана».

Мужчина уставился на меня. Прямой, как копье, и твердый, как скала.

— Да. Я это сделал. Я закончил войну, когда ты не смогла.

Я хотела бы сказать, что для меня это не имело значения. Что я уже давно оставила все это позади и поняла, что император был дураком, а орранцы никогда не были лучше терреланцев. Я хотела бы сказать, что я больше не держу зла на всех тех, кто приложил руку к прекращению войны. Это было бы ложью. Часть меня все еще задается вопросом, могли бы мы победить. Могла ли я победить, если бы мы просто продолжали сражаться? Могли бы мы отбить натиск терреланцев, если бы император не был убит и не поступил сигнал к капитуляции? Я никогда не узнаю ответа. И теперь я знала, почему. Потому что этот человек взвалил на свои юные плечи задачу покончить с войной самостоятельно. Мы были ровесниками, всего по пятнадцать лет или около того, и все же он видел, как распространяется инфекция, и у него хватило ума и воли отрезать руку, прежде чем потерять тело.

— Спасибо. — Слова с шипением сорвались у меня с языка. И я говорила искренне, хотя, вероятно, он в это не поверил.

Затаить обиду — это одно, в чем я довольно опытна, но я поняла кое-что еще. Если бы не он, закончивший войну, меня, возможно, никогда бы не отправили в Яму. Я никогда не встретила бы Хардта, Тамуру или Сссеракиса. У меня никогда бы не родились дочери, я бы никогда не встретила Сильву и не влюбилась бы в нее. Этот человек был ответственен за одно из самых важных событий в моей жизни, которое повлияло на все, что произошло после. Если я собиралась обвинить его во всем плохом, то у меня не было другого выбора, кроме как поблагодарить его за все хорошее. Кроме того, я сомневалась, что его убийство поможет мне найти Сирилет, но благодарность могла бы помочь. Поэтому я предпочла дипломатию другому варианту. Я знаю, это редкость.

Мужчина смотрел на меня еще несколько мгновений, на его губах играла все та же почти улыбка. Затем он кивнул.

— Хорошо.

Он изобразил легкий поклон, который состоял из взмаха рук и слегка наклоненной причесанной головы.

— Меня зовут Джамис пер Суано. — Он выпрямился и одарил меня новой лучезарной улыбкой. — Теперь мы можем начать переговоры. Скажи мне, Эскара Хелсене, чего ты хочешь?

Глава 14

Если судить по рассказам, которыми я до сих пор делилась, ты можешь подумать, что