Трехликий I: Мертвые Голоса - Даниил Тихий

Золотая слеза мученика

При смерти владельца вызывает взрыв магической энергии, кратной объёму внутреннего резервуара ближайших существ.

Жрица солгала. Она отправляла их на смерть, делая из их тел живые бомбы. Но трёхликий не мог демонстрировать это знание, потому что его аватар не мог об этом знать. У него не хватало интеллекта чтобы по настоящему заглянуть в свойства предмета. Кивнув в сторону выхода, он сказал:

— Я тоже готов.

А затем закинул шарик в рот одновременно поднимаясь и поправляя капюшон, что позволило ему пройдя проверку ловкостью, скрыть тот факт, что жемчужина перекочевала под складку его одежды, между кольчугой и курткой. Деться оттуда она никуда не могла, разве что скатиться вниз, к поясу.

— Пусть солнечный круг осветить вашу дорогу во тьме. Вы оба герои. — И обращаясь к дворянину жрица добавила. — Твою жертву не забудут Фаркуар, ты верный сын Юмирона и твоя семья будет отомщена.

— Благодарю госпожа, ваши дары облегчают мои муки, а также дают шанс на отмщение. Мы выйдем через чёрный ход и последуем к особняку тайным путём сейчас же.

Поманив за собой убийцу, гниющий заживо дворянин побрёл мимо стойки во внутренние помещения таверны. Стоящий за прилавком хозяин сделал вид, что не видит куда уходят его гости.

Мечник осмотрелся, и секунду помедлив, последовал за последним выжившим из семьи Люр.

Фаркуар был магом. Причём магом не слабым. Уже пройдя сквозь кухню в дальние, безлюдные помещения, он повёл рукой по воздуху, что-то прошептал и вирт вокруг него изменился. Лучи света от масляных светильников скрестились на второй руке заражённого ярким сиянием и брызнув в противоположные стороны звездопадом искр, вытолкнули из реальности деревянный, узловатый посох.

— Мне тяжело наклоняться. Потяни за кольцо.

Рука в чёрной перчатке указала на квадратный деревянный люк, и мечник выполнил просьбу. Из тёмного зева дохнуло пылью и тленом.

— Это дорога контрабандистов. Раньше тут было безопасно, но сейчас я не могу ручаться.

Снимая со стены светильник и присаживаясь на корточки у деревянной лестницы чьи ступени уходили вниз, трёхликий спросил:

— Куда она ведёт?

Знатный заражённый зашёлся в приступе кашля и сплюнув гной в надушенный платок ответил:

— В старый семейный склеп во дворе особняка. Законы Юмирона строги и никому не позволено нарушать его границы. Могилы защищаются заклятьями при каждом погребении, чтобы обеспечить мёртвых покоем и сохранить вещи наших предков нетронутыми. Нас будут ждать оттуда в последнюю очередь и это хороший шанс избежать лишних стычек.

Обе личности убийцы были невысокого мнения о законах этого города, но промолчали. С шелестом одна из чёрных искр покинула ножны и шагнув на скрипящие ступени, мечник двинулся вниз.

Анализ не позволял понять, насколько Фаркуар просвещён в планы жрицы. Знает ли он что янтарные жемчужины несут с собой смерть оставалось загадкой. Чтобы заглянуть за ширму личности такого местного требовался прямой запрос к системе — непозволительная роскошь в условиях маскировки под обычного ходока.

Если отказ от поглощения янтарной сферы можно было объяснить врождённой подозрительностью и осторожностью, то дальнейшие действия расцветали таким букетом вероятности что проще было попросту развернуться и отсечь Фаркуару голову.

Одним ударом.

Быстро и неожиданно.

Уже сейчас было понятно, что выполнение заданий жрицы золотого круга не принесёт его аватару выгоды. Только смерть.

Но он понимал, что кроме заражённых оставалась фракция поджигателей во главе с семьёй местной знати Гриляр. Психопатичный дворянин, дёрганный и командующий поджигателями, обещал говорящему за мёртвых доступ в оружейную комнату семьи Люр и золото.

Трёхликий знал, что доверять поджигателям нельзя, а жрица была слишком сильна чтобы он мог пойти с ней на прямое противостояние. Это дело группы. Причём группы слаженной и крупной.

Ему на ум немедленно пришли ходоки, что сражались с ним на улицах заражённого района. Целитель, некромант, воин, стрелок и чародей, использующий магию земли. Но их поиски могут занять дни и даже недели. Юмирон большой город и нет никаких гарантий, что они всё ещё живы и остаются в его пределах.

— Не спеши… прошу остановись… мне нужно перевести дух.

Фаркуар выдохся спустя пять минут пешего путешествия. Буквально повисал на своём посохе и увидев, что трёхликий остановился, накренился и опёрся плечом на стену.

Стоя рядом и освещая тоннель масляным светильником, говорящий за мёртвых, анализировал экипировку дворянина и заглядывал в её внутренние свойства. По всему выходило, что Фаркуар использует магию стихий. А именно — воду.

Куртка с многочисленными завязками из кожи водяного была прикрыта гербовой накидкой с изображением герба дома Люр. Капля, гарпун и посох на фоне рыболовных сетей, заключённые в круг из камня, были едва ли не последней роскошью, оставшейся на память о некогда сильной семье.

Штаны, перчатки, кожаные наручи и сапоги мага дополняли комплект водяного. Перстень с ракушкой, усиливал стихийные заклинания воды и повелевал встроенным заклятьем защитной магии способной отразить один или несколько ударов любых форматов. Амулет, сокрытый под слоями одежды, позволял дышать под водой пока не закончиться резервуар энергии, а тонкая, зачарованная кольчуга, была вполне способна остановить удар чёрной искрой.

Последний из своего рода приметил внимательный взгляд ходока и горько улыбнувшись потрескавшимися губами, спросил:

— Неприятное зрелище да?

Фаркуар по-своему истолковал внимательный взгляд убийцы, даже не подозревая о том, что его изучают. Трёхликий проигнорировал вопрос дворянина, задав в ответ свой:

— Жрица… кто она тебе?

Заражённый вынул из кармана на внутренней стороне плаща платок и утёр губы:

— Она предупредила меня о замыслах семьи Гриляр, но я не успел спасти отца и братьев. Она единственная, кому не безразлична судьба заражённых людей. Идём, нам двоим следует торопиться. Мы должны выйти к особняку и столкнуться с врагом до того, как я перестану быть полезным.

Приступ слабости Фаркуара закончился, а трёхликий не мог не отметить, что письмена на бинтах, укутывающих его лицо, на мгновение осветились золотистым сиянием. Запрос к их характеристикам показал, что бинты с определённой периодичностью генерируют цикл ускоренной регенерации, растрачивая внутренний резервуар энергии. В случае Фаркуара с его комплектом, пошитым из шкуры водяного, который в числе прочего значительно увеличивал восстановление энергии, это являлось значительной отсрочкой гибели, а в случае здорового человека, могло стать отличным подспорьем в схватках.

Появился ещё один повод убить чародея, но мечник не спешил. Человеческая личность испытывала любопытство и желала узнать, насколько Фаркуар посвящён в планы жрицы. Трёхликий не совсем понимал, знает ли маг о том, что должен взорваться изнутри. По всему выходило, что он думает будто положит свою жизнь за доказательства. Что его замучают и убьют в особняке, а собранные говорящим за мёртвых сведенья станут фатальными для семьи Гриляр.

На деле же, они оба всего лишь ходячие бомбы, ждущие своей активации. Заложники и жертвы интриг Юмирона.

В отличии от стоков, в тоннеле контрабандистов было сухо. Узко, пыльно, но сухо. Протискиваясь между деревянных распорок и слушая скрип досок под ногами, трёхликий продолжал вести диалог:

— Что ты будешь делать, когда мы доберёмся до особняка?

Дворянин за его спиной закашлялся и прохрипел:

— Постараюсь дотащить себя до этих ублюдков корча из себя жертву, и не сдохнуть при этом по дороге. Главное, чтобы ты выбрался. Представляю, как вытянуться их рожи, когда правда об их преступлении раскроется. У остальных семей появиться весомый повод разобраться с этими выродками. Что они обещали тебе за лидера заражённых?

Трёхликий ответил, не оборачиваясь:

— Золото и доступ к оружейной комнате вашей семьи.

Дворянин горько выругался, совершенно не походя на воспитанного человека, соблюдающего этикет:

— Мой отец любил оружие. Собирал его годами, встречая приплывающие по реке корабли с товарами. Но мне все эти железяки никогда не были интересны. Поэтому он и нанимал для меня учителей чудесного ремесла.

Трёхликий поднял фонарь повыше и спросил:

— Что дальше?

Земляной ход закончился пробитой каменной кладкой и обрывом. Чьи-то руки с помощью инструментов взломали стену и оставили на краю прохода канат, обвязанный вокруг вбитого в землю кола, чей конец терялся где-то в темноте.

— Мы уже близко. Ты должен помочь мне спуститься.

Говорящий за мёртвых не стал артачиться и обвязав за пояс последнего из семьи Люр, помог ему спуститься и исчезнуть в темноте. Сам же последовал