Трехликий I: Мертвые Голоса - Даниил Тихий

Сначала едва уловимо скрипнула дверь. Затем кто-то грузный, едва не чеканя шаг протопал по половицам:

— Чужак, посещавший вас прошлой ночью, в драном плаще и вот таким шрамом, доставил к особняку Фаркуара Люра. Личность подтверж…

Аналитика голоса позволил понять, что говорящий один из ходоков-стражей, охраняющих первых лиц поджигателей. Здоровяк в тяжёлой броне, вооружённый молотом и огромным щитом. Его прервал звук, опознанный как удар кулаком по столу, а затем раздался визгливый голос аристократа:

— Фаркуар жив⁈ Я думал эти ублюдки поголовно сгнили! И уж тем более я не ожидал, что у этого книжного червя хватит мозгов и духа чтобы кого-то возглавить. Он был никому не нужен даже в собственной семье!

Кто-то вмешался в разговор, и трёхликий будто наяву увидел, как уже знакомый по прошлому посещению монах возложил руку на плечо странного дворянина. Наверху кто-то продолжал говорить, но трёхликий не расслышал тихих слов, а затем в дело вмешался здоровяк. Кашлянув привлекая к себе внимание он обратился к аристократу:

— Это не всё. От чужака, который привёл Фаркуара мы получили информацию, что Люр подставной.

—???(неразборчиво)

— Сообщил, что его сюда приказала доставить жрица с золотым кругом на гербе. Кроме того, она заставила Фаркуара проглотить магический артефакт и точно таким же снабдила чужака, который его привёл. Но наёмник не стал глотать золотую сферу и передал её нам.

Голос монаха усилился, повелительный и сильный, теперь он задавал вопросы вместо аристократа:

— Вы распознали артефакты?

— Мы использовали свиток мудрости эножа. Сферы оказались оружием, они активируются после смерти владельца и используют энергию окружающих существ чтобы создать локальный выброс силы.

— Фаркуар Люр выглядит умирающим?

— Да эножа, он едва держится на ногах.

— Где вы его держите?

— Мы не решились оставить его в особняке, он в домике для стражи, связан и обездвижен, охраняется не самыми лучшими нашими людьми.

— А наёмник?

— Взят под стражу, находится на первом этаже.

Послышалось несколько шагов, как если бы кто-то, размышляя, прошёлся туда-сюда скрипя половицами:

— Он добровольно поделился информацией?

— Да. Он сдал нам Фаркуара и сразу сообщил об артефактах и той, которая его послала.

— Разоружить и привести.

— Да эножа.

Послышались тяжёлые шаги и новый скрип плохо смазанных или повреждённых петель, а затем разборчивые разговоры окончательно стихли. Наверху кто-то продолжал переговариваться, но отдельных слов уже не удавалось разобрать.

Говорящий за мёртвых не стал прерывать медитацию, перестраховка в виде нанесённых на лицо рун оказалось лишней тратой энергии и ему не оставалось ничего другого как провести эти несколько минут пытаясь сократить ущерб от своего промаха.

Обращение «эножа» к монаху говорило о том, что он высокопоставленный дворянин Юмирона. Владетель и глава семьи.

Вскоре дверь распахнулась. Внутрь проник один из местных поджигателей, окинул взглядом помещение и убрался обратно.

Следом, зашла старая знакомая — наёмница. Трёхликий не мог не оценить её осторожность. Пустить вперёд себя местного не самое плохое решение:

— Поднимайся. Тебя выслушают.

Мечник не стал спорить, молча встал и повёл плечами разминая суставы и услышал ещё одно замечание:

— Поторапливайся. Правила уже знаешь. Всё оружие снять, мазню с лица убрать. Сделаешь неосмотрительное движение отправим твою память в вирт. Усёк?

Вместо ответа, убийца щелчком раскрыл ремень и вытащил пояс, снимая с себя оба меча и нож. Через пару секунд, то же самое он проделал с луком и стрелами, а затем повесив всю эту сбрую на плечо, зажав подмышкой кисть свободной руки стянул с неё перчатку, лишь затем, чтобы, лизнув пальцы стереть с лица руны.

В коридоре «кошка» остановила его ещё раз и грубо обыскала, заставив расставить ноги и руки. Двое из братии поджигателей, страховали её по бокам, и на их лицах не читалось даже тени эмоций — убийцы, готовые к своей работе и только.

Поднявшись по лестнице в сопровождении длинноволосой наёмницы, трёхликий поприветствовал ходоков кивком и под их присмотром сгрузил оружие в знакомую плетёную бочку. Здесь его осмотрел чародей и получив отмашку колдуна, воин, по своему обыкновению опирающийся на громадный щит, махнул в сторону тёмного коридора своей здоровой лапищей:

— Тебя ждут пэр, не заставляй нас нервничать и выйдешь отсюда живым.

Трёхликий не стал дарить воину реакцию на его слова. Просто развернулся и прошёл куда указали, по длинному коридору, в конце которого, сквозь призывно приоткрытую дверь, в коридор падали отблески пламени. За его спиной, на небольшом отдалении топали два наёмника и трёхликий готов был побиться об заклад, что в случае любого подозрительного шороха, вся эта толпа ворвётся его убивать.

Добравшись до двери, он на мгновение остановился, стукнул по косяку и дождавшись сдержанного «заходи» скользнул внутрь.

Внутри кабинета аристократ пускал слюни…

Сидя прямо перед камином и держа бокал в опёртой на ногу руке, он спал, задрав голову и раскидав свои длинные волосы по бархатной спинке. С его подбородка, прямо на камзол падала слюна.

Окинув этого странного местного ничего не выражающим взглядом и повернувшись к монаху, что стоял у окна и пялился на озарённый заревом пожаров район Юмирона, трёхликий замер, ожидая развития событий.

И они, не заставили себя ждать.

Монах шевельнулся и подняв руку поманил убийцу к себе. Мечник не стал отказываться, спокойным шагом приблизился и встал плечом к плечу с этим без всяких сомнений могущественным человеком. При ближайшем рассмотрении оказалось, что смотрит монах вовсе не на зарево, а на страницы удерживаемой в руке книги.

Сейчас, когда отблески пламени падали на его не прикрытое глубоким капюшоном лицо, говорящему за мёртвых хватило одного взгляда, чтобы запомнить внешность. Гордый профиль, породистый и волевой подбородок. Греческий нос и почтенная седина в короткой, ухоженной бороде и усах.

— Ты знаешь, чем именно являлись золотые сферы, которые тебе передала заказчица?

Неподвижный и безучастный убийца спокойно ответил:

— Она сказала, что мы должны передать вам Люра, а сферы, проглоченные нами, запомнят, как вы его убьёте и сохранят это знание. После чего мы должны вернуться и передать оставшийся у нас артефакт ей лично в руки. А если точнее, в Золотой храм, в конце Сыромятной улицы.

— Храма на той улице не существует. А сфера, случись тебе её проглотить, разорвала бы тебя изнутри, уничтожая всех…

ГРУУУМ!!!

Где-то во дворе за их спинами раздался хлопок и пол под ногами дрогнул, а стёкла в ставнях особняка ответили дружным дребезжанием. Но взрыв, отправивший в вирт Фаркуара Люра и его охранников, ни капли не смутил эножу:

—…вокруг. Что, собственно, только что и произошло. Почему ты решил не глотать сферу и каким образом скрыл этот факт?

Трёхликий пожал плечами продолжая анализировать обстановку вокруг себя с помощью слуха:

— Иногда достаточно банальной ловкости. Что до решения… мы не привыкли доверять заказчикам и в особенности закидывать в желудок вещи, о действии которых знаем исключительно с чужих слов.

Впервые с начала их разговора седовласый эножа окинул убийцу взглядом:

— Не первый раз слышу, что ты говоришь о себе во множественном числе. От чего так случилось?

Говорящий за мёртвых качнул головой и нахмурился:

— Магия. Проклятье.

Старая ложь сработала, как срабатывала всегда, но «монах» не переставал задавать вопросы:

— Ты должен рассказать мне всё. Я должен знать кто она, как выглядит, как называется и какими силами обладает. Не думаю, что такому умному человеку как ты стоит объяснять, что без награды за содеянное ты не останешься. — Эножа отвернулся от окна и пройдя через комнату опустил книгу на стол, мимолётным жестом указывая мечнику на свободное кресло. — Мой сын обещал тебе золотой, и ты его получишь.

Простонала выдвигаемая полка, раздался щелчок и по столу покатилась золотая монета. Это старший Грильяр решил, что блеск золота освежит память наёмника. И он был прав. Трёхликий рассказал о Вил Грязной Руке всё что помнил, от вида экипировки, до особенностей речи и внешности.

Когда он закончил, хозяин дома Грильяр несколько секунд просидел неподвижно, а затем начал свой рассказ. Рассказ ужасно утомлённого жизнью человека:

— Это наше проклятье, сгинуть в этом городе. Он пропитан интригами и борьбой за власть, рано или поздно должна была появится сила, которая положит этому конец. Болезнь не наших рук дело.

Эножа задрал рукав и продемонстрировал свежие волдыри:

— У моего слабоумного сына вся спина в них, а воины