Председатель Гаражного Кооператива - Яр Красногоров

аудиенции возле КПП, пока вы проверяли добытое добро. Краем глаза я услышала, что вы собираетесь в цех, а потом в питомник, потому я предположила, что мне лучше будет дождаться вас здесь. — она улыбнулась, продемонстрировав мне большой палец. — И я не прогадала. Правда ждать пришлось очень долго, но я с пользой провела время поиграв с вашими питомцами и пленными зомби.

Мой взгляд переместился на избитых пленников, что с трудом даже дышали, не говоря уже о том, чтобы снова попытаться освободиться от связывавших их веревок.

Я подошёл вплотную к девушке, нависнув над ней как великан. Мельком мне даже довелось заметить, как она сглотнула, приложив все усилия на то, чтобы сохранить спокойный внешний вид. Склонив голову вбок, я снова демонстративно посмотрел на пленников, что уже совсем потеряли товарный вид. Их лица по цвету теперь напоминали переспелую, лопнувшую сливу.

Повернувшись обратно к Эле, я обратил внимание на запачканные от запекшейся крови краги на её руках:

— Я не против радикальных воспитательных мер, но только если они ведут к результату. Если ты помяла этих ребят просто из жажды насилия, то я запишу этот пункт в твоё личное дело.

Блондинка захлопала глазами, обдумывая услышанное:

— Товарищ председатель, я не маньячка какая-то. — под моим тяжёлым взглядом, Эля буквально сползла со стола и встала по стойке смирно рядом с ребятами из Первого. — Мне удалось кое-что вытянуть из этих уродов. Оказывается они уже несколько дней наблюдают за передвижениями наших рейдеров. Их главарь хотел узнать где наш лагерь. — в подтверждение её слов, студенты стоявшие рядом, закивали.

Опустив голову, я обратил внимание на грустного Вольдемара, что с сочувствием смотрел на пленников, прекрасно понимая какая их сейчас ждёт участь. Выживальщик приготовился записывать новые знания для того, чтобы перенести их в БЕСТИАРИЙ.

Подойдя к нему в плотную, я слегка толкнул его в плечо:

— Найди Николь, пускай она тебя заведёт в мастерскую. Там садись за мой комп и занимайся раскладом алгоритма, про который я тебе рассказал сегодня в буферной зоне. Нечего тебе здесь сегодня делать.

Молодой человек поджал губы и встав с места положил мне руку на плечо:

— Огромное спасибо тебе Рэм, за то, что ты не дробишь! Я рад, что наш лидер со стальными яйцами! — с этими словами парень вышел из питомника.

Я же перевёл взгляд на остальных:

— Никому об этом ни слова, ясно⁈ — троица энергично и молча закивала головами. — Вы двое. — я указал на парней из Первого. — Скажите нашей медсестре Оле, чтобы шла сюда с использованными медицинскими приблудами, а вы сами остаётесь в медгараже и усиливаете патруль по наблюдению за бойцом из Уроборос.

Студенты снова отсалютовали ударами кулаков в грудь, после чего направились прочь, выполнять мой приказ.

На их передвижения снова бурно среагировал упыреныши в клетке, что опять попытались выбраться из клетки.

Повернувшись к Эльвире, я посмотрел в холодные, голубые глаза блондинки, что сжалась от моего пристального внимания:

— Не стесняешься использовать жестокость во благо. — я хищно улыбнулся. — Думаю ты можешь мне сегодня помочь. — я кивнул на пленников. — Сегодня у тебя появиться возможность выплеснуть свою злость на тех, кто хотел напасть на нашу Цитадель и установить здесь свой порядок. — я заметил, как от этой простой манипуляции в глазах девушки заплясали злобные огоньки.

* * *

14.11 ночь

— Как же заебалось делать вид, ик, что я с кем-то разговариваю, через блядскую камеру и что это кто-то будет потом смотреть все мои бредни! — я резко опустил голову так, что ударился лбом о столешницу. — Бляяя… больно всё таки! — пробубнил я, продолжая оставаться в таком положении, из груди вырвался истеричный смешок. — Им тоже было больно и мне было больно, ик, нам всем больно. — моя рука стала шарить по столу в поисках рюмки с водкой. Рывком подняв голову, я посмотрел в двоившийся перед глазами монитор. — В дерьмовой я игре, ребята! Сложно делать вид, что вокруг тебя всё это игра, особенно когда ты узнаешь, что люди способны так визжать, ик! — схватившись за рюмашку, я быстро опрокинул её, лишь слегка поморщившись после этого.

Мой блуждающий взгляд упал на опустевшую бутылку беленькой:

— Ахереть, ик, как же мне будет завтра херово… — я приложил стеклянную бутылку ко лбу в месте, где ударился о столешницу. — Но несмотря на всё моё паршивое состояние, — я попытался поднять палец, чтобы подчеркнуть сказанное, но лишь по-идиотски рассмеялся, увидев у себя сразу два указательных, — мне будет гораздо лучше, чем тем двум гопникам, что стали расходным материалом для пополнения нашего БЕСТИАРИЯ.

С силой зажмурившись от яркого воспоминания, о том, как же громко визжал второй гопник, когда я отрубил ему укушенную кисть:

— Больно, ребят, действительно больно осознавать, что у нас так мало шансов на выживание. Особенно, когда ты выстраиваешь свои действия в слепую, или ещё хуже, отталкиваешься от киношных клише. Гребанный Болливуд. — я провёл ладонью по лицу, продолжив своё пьяное покаяние на камеру.

— В рот мне ноги, Рэм, ты же инженер! Неужели ты не мог сразу посчитать с какой скоростью течёт кровь в венах человека⁈ Что сложного-то⁈ И так было понятно, что при идеальных условиях, когда у человека давлении в сто двадцать на восемьдесят, пульсе в шестьдесят ударов и учитывая диаметр вен на кисти, очевидно, что скорость кровообращения составит примерно сто пятьдесят миллиметров в секунду. Что уж говорить о состоянии жесточайшего стресса, когда сердце качает кровь с максимальной скоростью, чтобы лёгкие как можно сильнее насытили кровь кислородом. — я тяжело вздохнул. — секунда и кровь из раны на пальце уже в предплечье, две и уже выше локтя, три-четыре и ампутация уже бессмысленна, так как зараженная кровь попала в тело укушенного.

Мои глаза с трудом поймали в фокус нарезанную колбасу в белой тарелке. Лишь со второй попытки я поймал убегающий от меня по всему столу копченный кругляш, после чего сунул его в рот:

— А ты сколько времени стоял и смотрел, как этот мужик визжит так, что бродяги с нашего района, приняли его за своего и стали подвывать ему в ответ⁈ Минута? Две? — я закончил с самокопанием, после чего снова вернулся к камере.

— Справедливости ради, друзья, мы сразу же вкололи ему большую дозу антибиотиков! Надеялись,