Эмуляция: Иллюзия Контроля - Егор Гориллс

Но перерыв не продлился долго — перекусили, посидели, почистились от грязи и снова в бой.

За этот день мы закрыли еще пять Разломов — они слились в непрерывный поток драк и сбора частей монстров. Ничего уникального и сложного там не было: монстры, зомби, пауки, рептилии. Классика жанра.

В одном из Разломов даже встретились мутировавшие крабы — огромные твари с острейшими клешнями. Но они были неповоротливы и неуклюжи, так что справились с ними достаточно быстро и без проблем.

К концу этого забега я наконец взглянул на свои характеристики:

Ранг: [Новичок]

Уровень: 6

Опыт: 1203 (12000)

Очков развития: 0

Очков возвышения: 0

Сила: 40

Ловкость: 30

Выносливость: 40

Реакция: 30

Восприятие: 19

Воля: 22

Эфир: 0

▶ Физическое состояние: в норме

▶ Психическое состояние: в норме

▶ Боевые навыки:

Рукопашный бой 1 (1/100)

Инстинктивная Адаптация 1 (6/100)

▶ Особые способности:

Разрыв Плоти 1 (1/100)

Кровь Погибели 1 (86/100)

✨ Изменение Сути

️ Видение Сути

Основной атрибут: НЕНАВИСТЬ.

Очки от повышения уровня я вкинул тут же, не заморачиваясь с выбором — реакция и регенерация. Очень уж хотелось довести способность до капа и посмотреть, что за это дадут. Нужно успеть поднять еще два уровня, чтобы сделать это.

Почему-то мне казалось, что эта способность мне поможет в борьбе с Пастырем. Регенерация, вкачанная до предела — отличный способ как минимум выжить. А как максимум добраться до врага и убить его.

Под самую ночь мы вернулись в казарму. Ноги гудели, руки дрожали от усталости, одежда липла к телу от пота и крови монстров. Никто не разговаривал — каждый мечтал только о том, чтобы упасть на койку и хоть немного отключиться. Завтра нас ждал такой же день: бесконечный кач, убийства, усиление ради выживания. Всё одно и то же. И всё это выматывало сильнее, чем сама война.

Как жаль, что не существует способа просто взять и за ночь поднять десяток уровней… — мелькнула в голове мысль, и я с тяжёлым вздохом улёгся на спину.

— Макс… — голос Коса вырвал меня из полусна. В нём не было ни усталости, ни обычной ленивой хрипотцы. Там звучало что-то другое. Пустота. Тьма.

Я приподнялся на локте и вгляделся в его лицо.

— Что?

Кос сглотнул, будто слова не проходили через горло.

— Нита… — прошептал он. — Она пропала.

— В смысле? — Катя подскочила с койки так резко, что та заскрипела. Её глаза округлились. — Куда «пропала»⁈

Кос отвёл взгляд. Его руки дрожали.

— Её иконки… больше нет у меня в интерфейсе, — произнёс он глухо. — Она умерла.

Мир застыл. Воздух в казарме стал вязким, гнетущим, будто пропитанным дымом. Никто не двинулся. Никто не сказал ни слова. Даже дышать стало тяжело.

И в этот момент тишину разорвал звонок. Резкий, чужеродный, будто нож по стеклу.

Я достал телефон, и сердце дернулось: на экране горело имя «Егоров».

Полковник никогда не звонил в такое время. Никогда, если не было чего-то страшного.

Под напряжёнными взглядами команды я провёл пальцем по экрану.

— Слушаю.

— Максим, — голос полковника был сбивчивым, взволнованным, каким я его не слышал никогда. — Мы засекли всплеск энергии пространственного перехода. Почти такой же, как от Разломов. Но…

— Что именно вы засекли? — перебил я. Его голос дрожал, слова будто путались, и это бесило. Я хотел знать прямо сейчас.

В трубке повисла пауза. Я услышал его тяжёлый выдох.

— Открылся портал, — наконец выдавил он. — И… Семён. Он вернулся.

Эти два слова ударили, как кувалда.

В комнате кто-то тихо охнул. Катя побледнела так, будто из неё выкачали всю кровь. Кос сидел каменным, с мёртвым взглядом, и я вдруг понял — ночь только начинается.

Глава 17

Сэм вернулся… Это было здорово. Просто замечательно.

Если бы не состояние, в котором он вернулся — практически огрызок тела, без одной руки, обеих ног и с обожжённой кожей так, что узнать в нём молодого парня было почти невозможно.

Казалось, он состарился лет на двадцать за те дни, что отсутствовал.

И всё же, если бы не его аспект, он не вернулся бы даже в таком виде. Видимо, за это время он успел прокачать работу с ним и смог замедлить все процессы в своём организме. По сути, он сам загнал себя в нечто вроде стазиса: кровь почти не вытекала из ран, сердце билось едва раз в минуту, а дыхание было таким редким, что казалось — он уже мёртв.

Портал, через который он вывалился, открылся прямо в больнице — той самой, которую недавно переделали для работы с бывшими заражёнными. Здесь трудились десятки врачей с разными атрибутами. Не всегда выпадавшие способности могли помочь в деле, но бывали случаи — сканирование, усиление, поддержка, регенерация. Всё это работало, позволяя им справляться с тем, что обычной медицине было бы не под силу.

И вот посреди коридора, залитого светом ламп и запахом антисептиков, появился он — обгоревший почти до неузнаваемости, похожий скорее на труп. Первые секунды так его и восприняли. Пока он не начал шевелить губами, не прохрипел своё имя и не сказал, что ему срочно нужен Егоров. После чего ушёл в стазис, обрубив себя от мира.

— Есть шансы его вытащить? — спросил я у врача, отвечавшего за его лечение.

Смотреть на своего друга в таком состоянии было невыносимо. Ещё недавно он был чуть ли не самым эффективным бойцом в нашей команде.

Неуязвимый.

Он видел опасность до того, как она вообще возникала, и успевал среагировать. Уходил от атак, от ловушек, от смерти. Его невозможно было достать.

Но кто-то смог.

И превратил его в обугленный, прожаренный кусок мяса.

— Повреждения слишком сильные, — тот покачал головой, не желая меня обнадёживать. — Но физика — это ерунда. Мы и не такое лечили. Пилюли регенерации способны стабилизировать его состояние без проблем.

— Тогда в чём дело? — нахмурился я.

— В том, что на нём они не работают, — врач тяжело вздохнул. — Любое внешнее вмешательство его организм отторгает. Лекарства не усваиваются, даже простые стимуляторы. Но… — он задумчиво почесал висок. — Есть подозрение, что это не естественно. Слишком ровно всё блокируется. Как будто наложено сверху, свойство, вынужденное. Реакция организма замедляет всё в сотни раз — и болезни, и регенерацию, и даже помощь.

— Его прокляли? — удивлённо спросил Кос, даже не пытаясь скрыть потрясения.

— Прокляли?.. — врач задумчиво повторил,