Самый опасный человек Японии - Александр Накул

классический китайский и малайский. Ни на одном из них он не научился даже толком читать, но в ближайшее время выпустит книжку с полезными советами по их изучению. А начинать он советует с малайского — этот язык, конечно, мало где нужен, но очень уж прост.

Что касается темы урока, то он, как это принято у журналистов, начал с конца и принялся расписывать успешное завершение так пока и не начатых операций:

— …В результате в Восточной Сибири не увидим ни одного красного флага! Жалко Россию, но на этом закончится первая половина дальневосточной войны!

Генштабисты Красной армии в тайниках сердца с самого начала решились, вероятно, на поражение в Приморье и думают: «На полях решительных боев к западу от Большого Хингана мы отомстим!»

В момент, когда на востоке мы будем наступать на Владивосток, и на западе мы услышим раскаты орудийных выстрелов.

Один из моих знакомых говорил: «Дай мне силы в три дивизии; на хребтах Хингана я с этими силами могу действовать против пятисоттысячной Красной армии».

Человек этот вовсе не любитель похвастать. Вершины большого Хингана являются крупной преградой.

Горы, правда, не так уж высоки. Это ряды небольших гор, своими волнами отделяющих равнины Маньчжурии от монгольских степей. На севере горы поросли лесом, на юге это голые сопки. Не поймешь, крепость это или естественная преграда. Взглянем на запад с вершин Хинган. Перед нами расстилается великая равнина Хулун-Буир. Пустыни и степи тянутся до самого горизонта.

Когда Красная армия начнет натиск в направлении на Хинган, ей так или иначе придется пройти через степи. Переход от Даурии составит около двухстот пятидесяти километров. Этот переход им придется совершить на равнине, на которой негде укрыться.

Что же получится, если наша авиация вышлет крупные бомбовозы с базы у восточного подножия Хингана?

Колонны Красной армии явятся мишенью для наших бомб.

Даже если, опасаясь бомбардировки, они будут совершать ночные переходы, им никак не удастся укрыть своего расположения днем. Следует помнить, что железная дорога будет конечно разрушена и непригодна для использования.

Но, допустим, даже в угоду сторонникам Красной армии, что им удастся подойти к западному подножию Большого Хингана. Тут их станет поджидать японская артиллерия, установившая свои позиции в березовых рощах и в укрытиях скал.

Не успеют красноармейцы вздохнуть, как их польют градом снарядов.

Артиллерия Красной армии, мечтающая об отмщении, не сможет подойти к горам, а если попытается подойти, орудийная прислуга окажется уничтоженной прежде, чем артиллерия будет установлена на позиции.

Пойдут ли с тяжелой артиллерией — она явится прекрасной мишенью для нашей авиации; попытаются ли совершить налет на наши артиллерийские позиции своими бомбовозами «АНТ» — наша артиллерия, имеющая скрытые в горах позиции, окажется в наилучших для сопротивления условиях.

Это и дало моему знакомому возможность заявить, что «с тремя дивизиями я буду спокоен».

В Китае я говорил, что «рассматривая маньчжурские события со стратегической точки зрения, следует признать особенно важным наш переход через Хинган. Это обстоятельство позволяет Японии в случае японо-советской войны рассчитывать на победу в первых же боях». За эти слова я и подвергся нападкам со стороны японофобских китайских газет. Но как бы китайцам ни было неприятно, а против фактов ничего не поделаешь.

В течение многих лет мы были обеспокоены вопросом: «Если захватит Красная армия этот горный хребет, то Японии трудно будет воевать». Но теперь нам волноваться нечего.

Хинган, который мы в наших мечтах представляли себе как крепкую передовую линию обороны нашей страны, уже, можно сказать, разукрашен японскими флагами.

За Хинганом — монгольская равнина. Пройдешь ее на запад — Чита, а там недалеко и до Байкала. Наша армия не станет лишь ожидать натиска противника, сосредоточившись на Хингане. Чтобы обороняться, следует наступать.

Летом воевать пришлось бы при сорокаградусной жаре, зимой — при пятидесятиградусном морозе.

Покрытая травой степь проходима и без дорог и, казалось бы, представляет удобства для ведения операций. Однако тут и там среди этой степи встречаются топи. В то же время питьевой воды здесь мало, колодцы встретишь один на сотню или полторы сотни километров.

Разве не прекрасная естественная преграда против Красной армии, преграда, которую не заменили бы одна или две дивизии, эта девственная степь?

Летом раскаленный песок будет обжигать ноги солдат, пересохшее горло нельзя смочить глотком воды. Пустыня под палящими лучами солнца; над степью дымка испарений, заволакивающая цель, временами миражи, сбивающие с пути...

Ночью усталые от похода войска должны расставлять палатки, чтобы спастись от москитов и оводов.

Обстановка напоминает ту, которая выматывает французскую армию в Северной Африке.

Но наша героическая армия стиснет зубы и перенесет все трудности. Больше беспокойств вызывает конский состав.

Человек, долго проживший в Хулун-Буир, говорил: «Крупные, красивые на вид кони, привыкшие не испытывать недостатка в воде и сене, здесь непригодны. Без малой, но выносливой монгольской лошади не обойдешься».

В 1929 году, когда имело место столкновение Красной армии с китайскими войсками, у китайцев лошади во время отступления падали одна за другой.

В пустыне, кроме того, случается страшный ураган. При встрече с ним приходится валиться на землю лицом вниз.

Затруднительны и зимние боевые действия.

Даже в дни, когда стоит ясная погода, дует свирепый северо-западный ветер, вьет снежные хлопья, поднимает на два-три метра песчаную пыль. Совершать переход так же трудно, как и в метель.

Для ночных привалов не хватает дров. Недостаток провианта одинаков и летом и зимой.

Необходимость вести боевые действия в такой местности — очень тяжелый факт. Красная армия хвалится, что «и в такой местности мы покажем свою стойкость и сможем воевать, проявляя нечеловеческую силу». В самом деле, солдаты Красной армии, как и монголы, не испытывают затруднений от отсутствия овощей, легко переносят и холод и жару, готовы к войне в пустыне.

Но и наши солдаты в покорении пустыни покажут свою физическую и моральную силу.

В боевых действиях в пустыне придется применить быстроходную и мало утомляющуюся кавалерию, ездящую пехоту, отряды на верблюдах и автомобильные отряды. Для боевых действий этого рода подвижных войсковых соединений наша армия имеет достаточные навыки. Привычна к полетам над пустыней и дикой степью и авиация. Не подведет и обоз.

В этом бою будет подведен исторический итог за семьдесят лет, прошедших с реставрации Мэйдзи…

* * *

Отец как-то поучал Кимитакэ, что достаточно важная лекция — это тоже захватывающее художественное произведение, если в неё вникнуть. Насчёт важности услышанного были большие сомнения. Но лекция определённо захватывала. Захватывала настолько, что вникать в неё даже не хотелось.

А преподаватель