Фрейлина. Предотвратить - Тамара Шатохина

А потом он сблизился с одним из офицеров. В их отношениях не было ничего запретного, только дружеское общение. Но нежелание женского общества красавчиком принцем и тесная дружба с видным брутальным мужчиной дали повод для разговоров и предположений. Вначале просто шутки и довольно безобидные, переросли в сплетни, которые выплеснулись далеко за пределы полкового сообщества.

На балах шушукались, глядя на них с Матиасом.

А дальше был разговор с отцом – тяжелый, оскорбительный.

Требование немедленно жениться хорошенько встряхнуло Фредерика… он будто проснулся или очнулся. Желание быть тем, кем хотел бы видеть его отец – настоящим мужчиной и службистом, до сих пор вело его по жизни в надежде, что его старания заметят и оценят. Но ничуть не бывало, а требования отца в этот раз выглядели неприемлемыми. Сын хладнокровно отверг их, как и невесту, которую для него уже выбрали.

Казалось бы, здесь прямая власть отца над ним заканчивалась… но оставалась власть службы.

Ее требовалось исполнять, контактируя с насмешниками, а еще офицеры нужны были для балов и парадов. Для Фредерика посещение светских мероприятий и вовсе было обязательно, дабы не усугублять слухи. Он будто попал в клетку, из которой уже не видел выхода.

И в какой-то момент…

Все шло своим чередом, а потом вдруг с ним что-то случилось и стало безразлично… не все, но очень многое. И, выслушав очередной грязный намек, которые раньше списывал на глупость, потому что повода к ним не давал… сейчас он медленно снял перчатку и отстегал ею обидчика по лицу.

Полковой трибунал счел повод для дуэли несущественным, прямого оскорбления нанесено не было, а намеки… Ну что намеки? Не нужно давать к ним повода, то есть… конфликт следовало решить миром со взаимными извинениями и дальше вести себя по-мужски.

- Снимать шлюх, тратить последнее на кутежи, жениться по приказу, - иронично предположил Фредерик.

- Выбор за вами, letnant, - встал из-за стола командир полка, - белая ворона слишком заметна и покоя ей не дадут, пока не подстрелят. Или будьте, как все, или… ищите новое место службы. Все равно в дальнейшем вы продолжите если не в крепости, то на кладбище.

И это случайность, наверное… но вскоре состоялось что-то вроде родственного схода. Это был званый бал в любимом дворце короля Вильгельма Розенштайн, вблизи Штутгарта.

Фредерик рад был вырваться со службы. В полку он чувствовал себя в заточении, уже не позволяя себе дружбы. И даже разговоров не по существу службы. Искать место? Он просто не представлял – где и как. Для перевода на новое место нужны были или рекомендация начальства, или личные связи.

На балу Фредерик познакомился с Карлом, кронпринцем и таким же отверженным, как он сам. Они были похожи, быстро сдружились, а дальше и больше… Это не было для Фредерика такой уж потребностью, скорее вызовом. А еще благодарностью и желанием радовать близкого человека, которым стал для него Карл. Потребность в близости у него была огромной и давно… не телесной - духовной. Но раз для Карла эти вещи неотделимы… к тому же в их отношениях царило равноправие. Особо и ломать-то себя не пришлось – впервые его соблазняли, а он услышал в себе отклик.

Почему это все же случилось... он много думал об этом.

Как вызов, как акт отчаяния или способ не потерять того единственного, кто понимал его… Кто знает? Они были очень похожи. Оба прекрасно образованы, оба хороши собой, из знатной семьи, любители книг и философии… К тому же Карл был намного увереннее в себе, четко знал чего хочет, казался Фредерику и сильнее, и мужественнее, чем он сам. В нем ему ясно виделось то, в недостатке чего его самого так настойчиво упрекали.

Он даже завидовал в этом вначале еще только другу.

Возможно, именно эта зависть и желание присвоить себе черты «недостающей» ему мужественности незаметно переродились позже в желание сексуального контакта, сутью которого как раз и есть обладание партнером, присвоение его качеств и восполнение собственных пробелов в формировании мужественности.

Их свидания случались нечасто, но… о них узнал король, который и раньше подозревал о пристрастиях сына.

До этого Фредерик успел получить перевод в полк неподалеку от Штутгарта и, как водится, слухи догнали его и там. Но уже пошли другие… и они связывали сослуживца с будущим королем. Служба более-менее сложилась, но жизнь стала почти невыносимой.

Разговоры с отцом, его угрозы, обвинения, оскорбления, требования…

В конце концов, их с Карлом отношения были вынесены на тайный семейный совет. Обоих юношей вызвали практически на суд. Там Фредерик будто замерз изнутри, не обращая внимания ни на кого, только обреченно впитывая всей своей сутью отцовское презрение. Чувствуя, как окончательно отмирают внутри сыновние чувства.

Взбрыкнул и Карл, но иначе - отвечая резко и вызывающе. Король грозил написать завещание в пользу племянников, что было принято опять же с вызовом… Тогда Вильгельм просто отправил сына в «ссылку», как и Фредерика в часть, расположенную на окраине королевства.

Но они переписывались и довольно оживленно. Письма перлюстрировались, но ничего предосудительного в них не находили – только общие интересы.

Потом оказалось, что кто-то из присутствовавших на том совете то ли проговорился… а, скорее, так широко слухи разнесли умышленно. Может тот же королевский кузен, в надежде на престол для кого-то их своих сыновей. О пристрастиях кронпринца заговорили в Европе…

В сорок шестом году, зимой, Карл перенес тяжелую простуду. На этом основании и вырвался на время из-под опеки отца в Италию, в Палермо… Препятствовать долечиванию сына король не стал.

В это время на итальянском курорте отдыхали Российская императрица и Великая княжна Ольга Николаевна. И вполне ожидаемо… как эстет и ценитель прекрасного, последней Карл был буквально очарован…

Глава 19

После сговора кронпринца и Великой русской княжны что-то ощутимо изменилось.

Да, собственно, изменилось одно – отношение к ним отцов, но это повлекло за собой остальные