Фрейлина. Предотвратить - Тамара Шатохина

- Здесь красиво, но насколько обязательно наше проживание в этом месте?

- Оно не подлежит обсуждению, - буркнул муж, проходя в дверь. Узкая и тяжелая, она и правда могла задержать на какое-то время. Но через балкон в дом можно было попасть на раз-два, так что Ольга похоже вынужденно бросилась на самую амбразуру…

Я просто не могла не думать об этом месте в другом ключе! И никогда не буду чувствовать себя здесь в безопасности. К тому же, это всё опять не наше, оно чужое. И какая блажь или моча ударит Вильгельму в голову следующий раз, кто знает? У него семь пятниц на неделе – то он давит своим вниманием, то демонстрирует полный игнор и что?.. Вдруг опять немилость, а я тут с гигантским пузом или уже с лялькой на руках. Гадство!

Недаром умные люди пуще всего ценят стабильность. В моей жизни ее пока не просматривалось.

Большой снаружи, внутри дом оказался тесноват. Колотые куски бутового камня были большими, стены мощными. И не то, чтобы места внутри было мало… но на это все я невольно уже смотрела глазами Ольги.

После просторной девичьей светелки в Коттедже, анфилад и покоев Зимнего и Большого, Екатерининского… после роскоши царских бань и близости православного храма, что для человека верующего важно… Мда.

Карл не ладил с отцом… Или отец с ним? И не удивлюсь, если строительство виллы Берг для молодой четы сознательно затягивалось по приказу короля. Уж гадить, так гадить со вкусом! А дядька он своенравный и хар а ктерный, каким королю и положено быть.

Вопрос жилья стоял для меня на первом месте - пока еще я относительно мобильна и в силах благоустроить и приспособить его под себя. А ведь это вопрос не дня и даже не недели и решить его нужно быстрее, потому что были и другие планы.

Меня заинтересовал врач-акушер Земмельвейс.

Судя по всему, ему приходится вести маленькую войну, раз дело дошло до прямых оскорблений с обеих сторон. Он «закончит в психиатрической клинике» и «смешон», а его антагонисты даже «убийцы»? Судя по всему, там всё на грани и даже выстоять, а не то, что победить, в этой битве ему не светит.

Вот я и подумала…

Поскольку визит вчерашнего студента Рудольфа Шлёсса ярко продемонстрировал перспективу и примерно обрисовал последствия посягательств на авторитет местных эскулапов, то… напрашивалось только одно. Собственно, это неоспоримая классика – хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай это сам.

Что мы сейчас имеем? Земмельвейс на грани и мы с ним единомышленники.

Разбрасываться такими ресурсами глупо. Тем более, что мне необходим правильный результат.

И не то, чтобы я закусила… но сделать в этом направлении хоть что-нибудь просто обязана была. Если не получается предотвратить Крымскую войну, а уже понятно, что я была слишком самонадеянна в этом плане и получится вряд ли... В этом случае совсем избежать жертв убитыми и ранеными не выйдет, но спасти больше ста тысяч солдат, умерших от болезней – того же тифа, я могла бы.

Семь лет огромный срок на самом деле.

И с этой Крымской… там ведь дело не только в отставании вооружений. Нивелировать, мягко говоря… не совсем грамотную политику Нессельроде и императора я никак не смогла бы, и даже Костя не смог бы. Между тем, благодаря популярной тогда политике по поддержке «русского мира» на Балканах, всё пришло к предсказуемому результату — полнейшей дипломатической изоляции России накануне Крымской войны. В страхе и панике от нас отвернулась даже немецкая родня.

Я почти смирилась и теперь только надеялась…

Возможно, Костя хоть что-то предпримет в отношении вооружения. Или даже не он – плоды даст резонанс от игры, придуманной Сережей Загорянским. И тогда наши потери будут не так значительны, может Севастополь даже выстоит. Совсем избежать войны вряд ли получится, нужно это признать.

Но семи лет точно хватит, чтобы наглядно доказать королю, Вюртембергу, Германскому союзу и всему миру, что антисептика, как система мероприятий, направленных на уничтожение заразы в ране, да и в организме больного в целом… она творит чудеса!

Нужны не просто голые цифры положительной статистики - трясти ими, но наглядный пример грамотной помощи беременным женщинам. И неплохие и постоянные результаты этой помощи, чтобы стукнуть ими по тупой башке местного медицинского инстеблишмента.

Их авторитет и возможности позволяют формировать общественное мнение и устанавливать свои правила. Добровольно, о чем наивно мечтала я раньше, порушить свой авторитет они не дадут.

Что здесь могла сделать я? Да кучу всего!

Идеальным было бы получить разрешение короля на эксперимент, получив помощь в открытии небольшой акушерской клиники и руководить процессом, если разрешение будет получено. То есть… стать идейным вдохновителем и поддержкой Земмельвейсу. Хорошо бы иметь еще и гособеспечение, но это уже из области фантастики.

То есть… действовать с одобрения и с поддержкой короля - самый легкий и быстрый способ. Второй вариант – воспользоваться личным капиталом, размеров которого, к слову, я до сих пор не знала.

Маменька правда предупреждала… советовала тратить деньги разумно и только на себя, тогда глядишь за умную здесь и сойду. Немцы практичны и прижимисты и уважают это качество в других.

Но у меня исключительные обстоятельства!

Кроме желания подарить этому времени не только практическую антисептику, но и антибиотик в перспективе, хотелось еще и обезопасить себя и своего ребенка. Здесь куча болезней и если тиф, к примеру, косит в основном бедняков, то чахотка в это время считалась болезнью аристократии. Не спрятаться от этих чертовых болячек ни в низах, ни в верхах!

Кстати, о чахотке… Холодный каменный дом самое то для этой дряни.

Даже сейчас, по сути, летом еще здесь было прохладно и даже зябко – ступив за порог, я сразу укуталась в палантин. Привычный уже способ прикрыть голые плечи от чужих взглядов сейчас спасал и от холода.

Высокий мужчина лет сорока в штатском – фогт (*управитель) представил нам остальных слуг: мужчину постарше и попроще, и трех женщин разного возраста - кухарку, рабочую и горничную. Я пока не уточняла их обязанности и даже всех имен не запомнила, чувствуя в себе какую-то… отстраненность что ли? Будто и согласилась уже, что жить придется здесь, но внутренне еще не смирилась, не приняла для себя.

Задумавшись,