Трехликий II: Черная стража - Даниил Тихий

А что ты, владелец змеиной души, хочешь взамен на такую добычу?

От владычицы эльфов не укрылась тёмная сущность внутри его меча и доспехов, но воителю было плевать. Машинный разум продолжал анализировать ситуацию и прямо на ходу выдавать возможные решения. И по итогу этой аналитики рука в композитной перчатке указала на Ликвика, а по залу разнёсся громкий голос:

— Мы хотим, чтобы ОН, стал твоим чемпионом.

Паучиха развернулась на месте окидывая взглядом опутанного паутиной эльфа. Поворачиваясь, она нисколько не боялась подставляться под удар любого из ходоков. Красная королева была существом куда-более могущественной чем все встреченные отрядом монстры. Физическая смерть её аватара, могла причинить неудобство, но не могла её уничтожить. Только изгнать из реального, физического плана реальности.

Чемпионом нельзя стать против воли. Пусть сам скажет своё слово.

Одного краткого, психического усилия паучихи хватило, чтобы липкая субстанция, охватившая эльфа, растеклась дымящейся жижей и постепенно растворяясь, отпустила. Ликвик упёрся рукой в каменную плиту пола и медленно приподнялся, встав на одно колено, а говорящий за мёртвых вдруг понял, что в душе у ходока идёт противоборство. Его преданная огненной стихии личность борется с той его частью, что устала от безответных молитв.

— Огонь покинул меня…

Обожжённый рыцарь не поднимал взгляда на паучиху, он стоял на одном колене опустив голову и задумчиво рассматривал свою кисть, с которой на пол срывались капли крови.

Красная королева переступила лапами и двинулась в его сторону. Голос, который она проецировала в разумы ходоков стал по матерински тёплым, он увещевал и ласкал разумы ходоков:

Мои слуги были слабы, но вы — совсем другое дело. Став моим чемпионом, ты обретешь желанное служение. Согласись, и эта битва тут же закончится. Твои друзья выживут. А ты сам получишь дары, о которых не смел даже мечтать!

Паук поджал лапы и страшная образина, что венчала его тело в образе искажённой эльфийки приблизилась на расстояние вытянутой руки. Но в прорезях повернувшейся к ней лицевой маски она увидела не покорность, а одну лишь решимость.

— Я думал, что он обогреет и защитит, но он разрушитель. Источник боли и страданий. Дикий зверь, приносящий пользу исключительно в клетке.

Глаза обожжённого эльфа вспыхнули внутренней силой. Светом, подобным свету руны Иллюминус. И этот свет, осветив красную королеву, заставил её закрыться руками и взвизгнув, попятиться. А голос Ликвика, к удивлению всех присутствующих, уже грохотал между шпилями, сотрясая реальность своей магической силой:

— Но здесь, во мраке, среди тьмы и страданий, я нашёл истинного защитника! Того кто оберегает, а не пожирает своих служителей… Я… ОБНАРУЖИЛ… СВЕТ!

Изменения в вирте нарастали с такой скоростью, что даже машинный разум трёхликого, не успевал их анализировать в режиме реального времени. Обожжённый стал проводником силы, не свойственной его внутреннему резервуару энергий. Его аура приобрела ослепительно белый цвет, что отразилось в реальном пространстве ярчайшим солнечным светом.

Под опаляющий уста крик, эльф поднялся вслед отпрянувшему монстру и раскинув руки в стороны превратился в полыхающую звезду. Тени бросились прочь и растворились без остатка. Некромантка выпала из усиленного магией скрыта, а паутина, чья суть происходила из тёмной магии, мгновенно испарилась.

Всё случилось за считанные удары сердца. Ликвик осветил всю пещеру, очищая её от зла и страданий.

Глава 14

Оскверненный храм

Трёхликий пришёл в себя от холода и немедленно зашевелился, собирая и анализируя информацию. Его тело не было повреждено, экипировка уцелела и сработала регенерация, а вокруг стало сильно светлее. Не говоря уже о том, что откуда не возьмись, появился снег.

Много снега.

Лишь окинув пространство взглядом, говорящий за мёртвых понял, что всё это время в потолке пещеры присутствовал огромный пролом, закрытый до поры паутиной. Сияние Ликвика сожгло проклятые нити, и вниз, прямиком на площадку, обрушились тонны снега.

Воителю пришлось повозиться, прежде чем он умудрился выбраться.

Ликвик лежал там, где его застала схватка с красной королевой. Обожжённый рыцарь был жив, хоть и истощён. Говорящий за мёртвых видел это по течениям вирта. А ещё он видел, что тёмный эльф претерпел новую волну изменений.

Осмотревшись в поисках меча и не найдя его взглядом, он вспомнил своё местоположение в пространстве, сложил его с местоположением по пробуждению и рассчитав траекторию, узнал точку возможного нахождения меча. Но стоило ему начать разгребать снег, как в отдалении раздался стон, сменившийся надрывным кашлем.

Чтобы увидеть источник шума ему пришлось бросить поиски меча и двинуться на звук. Серриса лежала у стены шпиля, очищенного от паутины и демонических знаков. И снег, налипший на её лицо, был пропитан кровью.

Его силы хватило чтобы вытащить её из-под снега и подняв на руки прижать к себе:

— Дыши. Всё позади, дыши.

Человеческая часть его личности не могла оставаться безучастной. Она сопереживала некромантке несмотря на понимание, что выбранная девушкой стезя не располагает к сочувствию.

Серриса закряхтела и очнулась, хватаясь за его доспех рукой:

— Чёрт! Как же болит голова… — Женщина взглянула на мир сквозь прорези в уродливой маске. А взглянув, дёрнулась. — Где эта тварь⁈

Воин опустил колдунью на ноги и придержал, увидев, что та покачнулась:

— Мы не знаем. Возможно, где-то под снегом.

Его ответ заставил Серрису закрутить головой:

— Виллерт⁈ Где проклятый⁈ А Ли… — Увидев лежащее на холодном полу тело и подальше ещё одно, она пихнула любовника в их сторону и не удержавшись на ногах осела в снег. — Оставь меня! Я в порядке! Помоги эльфу и карлику!

Трёхликий знал, что оба живы. Друму спасла жизнь аура, дающая бонусы к сопротивлению ядам, а Ликвик потерял сознание из-за полного опустошения энергетического резервуара.

Подойдя к эльфу, он без всякого труда перевернул его на спину, а затем приподнял и проходя проверку силой, поднял на ноги. Естественно, Ликвик не очнулся и пытался сложиться обратно, но трёхликий поднырнул под него и подставил плечо.

Оставлять его на холодных камнях было нельзя. Постоянные штрафы от холода суммировались, грозя привести не только к обморожению, но и смерти. Он понёс эльфа к карлику перекинутым через плечо, под эхо своих шагов в почти мёртвой тишине пещеры, добрался до Друма и наклонившись, ухватил того за загривок.

Через десяток минут под стеной очищенного от паутины шпиля, разгорелась жаровня, и жёлтое пламя с радостью заплясало по обломкам строительных лесов, собранных говорящим за мёртвых. Серриса сама приковыляла к огню, опираясь на едва тлеющий своей вершиной