Трехликий II: Черная стража - Даниил Тихий

— Здесь теплее, чем снаружи. И больше не воняет сладким.

Ликвик кивнул:

— Друм прав. Мы не замёрзнем если будем поддерживать огонь. А свет не покинет нас даже если пламени и вовсе не будет.

Но Серриса не собиралась сдаваться. Она не разделяла оптимизма тёмного эльфа и не оставляла попыток переубедить воителя:

— А этот ублюдок эножа, придворный маг, отправивший нас сюда? Думаешь он спустит нам всё это с рук? Вас убьют сразу, как только вы пройдёте за врата города!

Говорящий за мёртвых повернул к ней железную маску и взглянул прямо в глаза. В этом его взгляде она увидела всё, что ждёт любого, кто попытается их убить:

— Соберите трофеи. Мы отправляемся через час.

Некромантка хотела что-то сказать, но осеклась. Даже сейчас, спустя многие часы близости, целые лиги истоптанных дорог и десятки убитых тварей, вирт шептал о скрытой угрозе и опасности, что ждала своего часа за этим холодным взглядом.

Говорящий за двоих и проклятый забрали с собой много трофеев. Редкие эльфийские комплекты, дающие бонусы к ловкости и скрыту, было решено оставить в храме. Но разнообразная бижутерия, зачарованная и разномастная отправилась в рюкзаки, точно так же, как и некоторое оружие. Пузырьки с ядом, кинжал способный становиться призрачным в момент удара и проникать сквозь броню, амулет, отводящий взгляды… всё это могло стать отличным подспорьем для увеличения благосостояния группы.

Их нёс на себе говорящий за мёртвых, оставив Виллерту голову минотавра.

Короткая ядовитая алебарда, потерянная немёртвым воином во время битвы на ярусе выше, нашлась на обратном пути. Застряла в трещине между камнями, на скалистом склоне пещеры и несмотря на то, что алебардист нашёл себе куда лучшее оружие, алебарду он не оставил, явно намереваясь в дальнейшем использовать сразу два двуручных предмета.

Трёхликий знал, что параметров силы у проклятого не хватает, и поэтому ему придётся мериться со штрафами к выносливости и точности. Но в перспективе, такой подход мог серьёзно раскачать силовую сторону его аватара и позволить орудовать двуручниками без каких-либо неудобств.

Поднимаясь по ярусам всё выше и выше, оба ходока не встречали сопротивления или признаков наличия хоть кого-то в очищенной вспышкой пещере. Свет, ниспадающий из пролома, в веретене спускающихся вниз снежинок, отгонял темноту и делал ярусы сумрачными.

Единственный раз, когда говорящему за мёртвых пригодились осветительные кристаллы, наступил в тот миг, когда они с Виллертом покинули территорию пещеры и углубились в штольни. Свет сжатого в пальцах кристалла, отражался от вкраплений руды в стенах штольни.

Миновав последний подъёмник и обойдя растянутую на выходе ловушку Серрисы, оба ходока оказались на поверхности. Буран уже утих и напоминал о себе бесконечными и нетронутыми залежами хрустящего под сапогами снега. Отражающийся от него свет, болезненной резью впивался в глаза.

Ходоки не стали спускаться к заметённым домикам, их путь пролегал мимо скалы, прочь от горного массива, к городу. От былой тропы ожидаемо остался лишь один ориентир — сложенные пирамидками камни, торчащие тут и там из снега. Но и этого опытным путешественникам хватало, чтобы не заблудиться.

Они шли, щуря глаза от слепящего света, сменившего непогоду. Видели огромного саблезубого тигра, вышедшего из рощи выше по склону, окинувшего путников взглядом и убравшегося восвояси. Неторопливо, как и подобает настоящему хозяину этих мест.

Выйдя к памятному перекрёстку, они встретили запряжённые сани. Карлы-охотники похвастались за оружие, но успокоились, когда здоровяки в чудных доспехах поравнялись с ними и не выказывая агрессии прошли мимо. Лишь массивный ездовой баран, бил копытом землю и вызывал их на бой, оглашая округу дерзким и вибрирующим блеяньем, пока его не заткнули, натянув уздечку.

Эти сани с лежащей поверх пятнистой тушей, разделываемой прямо на ходу, так и тащились позади них до самой Въёрновой пади. Карлы здраво рассудили, что так будет безопасней, по достоинству оценив отрубленную голову минотавра, лежащую на спине Виллерта.

К предместьям ходоки вышли после обеда. Город встретил их сизым дымом печных труб, запахом свежей сдобы и крепкого мёда. Горожане оборачивались на воителей, а наблюдатели наверняка доложили об их появлении, но препятствий никто не чинил и трёхликий увлёк Виллерта к вратам в город, туда, где им было запрещено появляться.

И ожидаемо, в город их не пустили.

Стража преградила путь ходокам щитами и пиками. Остановила громкими криками и угрозами. Нацелила самострелы и шутить явно не намеревалась. Но говорящий за мёртвых не повёл даже бровью. Десятник надвратной башни, отличающийся от остальных закованных в латы карлов посеребрённым наплечником, вышел вперёд, удерживая в крепких руках двуручный молот:

— Проваливайте! Врата для вас закрыты!

По обе стороны от надвратной башни начинали собираться зеваки. Трёхликий находил подобное поведение по человечески нелогичным. Зачем собираться там, где риски распрощаться с жизнью без всякой выгоды резко возрастают?

— У нас есть информация для ярла. — Трёхликий намеренно повысил голос чтобы зеваки его слышали. — Один из его советников, эножа Шада…

— Пропуссстите их! Они здесссь по моему поручению.

Тёмный эльф торопился. Был растрёпан и ошеломлён. Глубокий капюшон слетел с его головы, а на синих одеяниях, среди рисунков созвездий отпечатались белые, снежные следы. Такие, как если бы эножа упал, но забыл отряхнуться. По сбитому дыханию было видно, что он бежал от самого медового зала. Появление ходоков, отправленных на смерть, стало для него настоящим шоком.

Десятник надвратной башни закинул молот на плечо и хмыкнув отступил в сторону. Стражи с лязгом разорвали сцепку щитов и подняли пики в небо освобождая дорогу. По толпе прошелестели шепотки и смешки. А взгляд эножи, на краткий миг поймавший взгляд говорящего за двоих, был полон ненависти.

На лице тёмного эльфа появилась заискивающая, недобрая улыбка:

— Идите за мной воины. Я вижу вы ссславно потрудилиссь.

Говорящий за мёртвых находил эту встречу маловероятной. Куда вероятнее было бегство Шадарата после зачистки ходоками логова паучихи, но эножа остался в городе, а значит не знал о вспышке, уничтожившей и пауков, и паучиху.

Трёхликий пошёл вперёд, а за ним следом фыркая и порыкивая на зевак потопал Виллерт. Но далеко они не ушли. Сразу за надвратной башней Шадарат свернул в переулок, и говорящий за мёртвых остановился, не рискнув в него углубляться. Здесь можно было говорить, не опасаясь чужих ушей.

Перестав слышать скрип их шагов, колдун обернулся:

— Идёмте воины. Это короткий путь к медовому залу. Там вы получите ссвою награду!

Говорящий за двоих расстегнул лямку