Надежда тебя не покинет - Ольга Шах

— Всё просто! — губы Лидии Викторовны сложились в тонкую улыбку. — Светлана никогда не любила моего сына. Видишь ли, моя дорогая, не хотелось бы говорить так о покойных, но эта девочка просто не была способна на глубокие чувства, — затем, когда Лидия Викторовна заметила, что я смотрю на неё с некоторым недоумением, пояснила: — Её желания и мечты были просты и незатейливы, как столовское меню. Светлана просто хотела, чтобы Дмитрий был с ней? Да, конечно. Желала утереть нос всем своим подружкам? Безусловно… но что-то большее? Увольте!

Затем, заметив, что я открыла рот для того, чтобы вставить свою реплику, замахала руками в воздухе, как ветряная мельница и, недовольная моей недалёкостью, пояснила:

— Ты же совсем другая история, милая! И то, что ты любишь моего сына, я поняла ещё там, возле входной двери, когда ты пыталась поразить меня грубостью своих манер. И нет, люди настолько меняться не способны.

— Правильно ли я понимаю, что вы не против того, чтобы Дмитрий женился на мне? — прошамкала я с набитым ртом, чем вызвала неподдельное удивление Лидии Викторовны.

— Мне кажется, что мы уже определились с тобой, дорогая, — попеняла мне она. — Недалёкая у нас была Светлана, а не я.

— Кажется, вы бы нашли общий язык с моей матерью, — с грустью вынуждена была констатировать я, вызвав взрыв смеха от будущей свекрови.

Таким образом, когда Дима со своим отцом присоединились к завтраку, мы уже радостно болтали, обсуждая детали предстоящей свадьбы. Я настаивала на том, чтобы она была очень скромной, учитывая скорость и внезапность события, Лидия Викторовна со мной соглашалась, но всё равно мечтала о церемонии, близкой к коронации. В результате точку в обсуждениях поставил Дмитрий, засовывая в рот сразу половину булочки:

— Заявление я уже подал, добрые люди вошли в моё положение служивого и согласились на то, чтобы регистрация была проведена уже завтра. Вернёмся домой и поженимся.

— Как завтра? — я едва не выронила чашку из ослабевших пальцев. — Разве ты не говорил, что свадьба будет только через неделю?

— Говорил, — охотно согласился Дмитрий и добавил: — Я просто хотел, чтобы ты привыкла к этой мысли. Ты привыкла?

— Ну, привыкла, — хмуро бросила я, чувствуя, что где-то меня обманули, но не могла понять, где именно.

— Ну, так в чём тогда дело? — философски пожал плечами Дима, делая очередной впечатляющий кусь.

Я надулась, как мышь на крупу, погоняла мысль и так, и этак, и не смогла объяснить, что на самом деле такого? После чего заметно повеселела и стала поглядывать в сторону своего жениха уже с большей приязненностью во взгляде. Действительно, ничего такого…

Мы распрощались с родителями Дмитрия с большей теплотой, нежели была при встрече. Причём сам он кидал на меня вопрошающие взгляды, но я делала вид, что не понимаю, на что он намекает, поскольку Лидия Викторовна в этот момент давала мне чрезвычайно ценные жизненные наставления, кои требовалось внимать с крайним почтением на лице и во взгляде.

Возвращение домой прошло для меня в радостном тумане, я закрывала глаза от счастья и не верила себе, что через какие-то сутки я стану супругой самого замечательного человека на свете. Только тихо пыхтела и вздыхала, не умея иначе показать все обуревающие меня чувства. Впрочем, кажется, Дима догадывался о чём-то таком, поскольку я не раз замечала на себе требовательный взгляд потемневших серых глаз.

Столица встретила нас непривычно для меня слякотной зимой, многочисленными автомобилями на дорогах и множеством ярких, бьющих в глаза вывесок. Я же только улыбалась, глядя на всё это великолепие, на спешащих хмурых прохожих, месивших соляную кашу ботинками, на хмурое, собирающееся вывалить на город новую порцию снега, небо, на неяркое зимнее солнце, робко выглядывающее далеко, где-то за Воробьёвыми горами, и поняла, что я вернулась домой…

Прошло совсем немного времени и вот уже я, нацепив на себя самый пристойный наряд, состоящий из узкой юбки и приталенного коротенького жакета, стою в большом торжественном зале. Где строгая женщина с безобразно крупным шёлковым цветком на груди, нравоучительно что-то рассказывала нам с Дмитрием о том, что мы приняли поворотное решение в своей судьбе, ещё что-о про лодку и бушующее море, про пристань взаимопонимания… Я не слишком вслушивалась в её аллегории, полностью растворившись в серых глазах моего любимого, в которых я видела нежность, страсть, предвкушение и ещё что-то волнующее, и заставляющее меня дышать через раз.

— Ты не огорчилась, что я настоял на гражданской церемонии, любимая? — прошептал Дмитрий, наклонившись в опасной близости от меня. — Если ты хочешь, мы можем организовать венчание, когда я вернусь из командировки.

— Ничуть не огорчилась, — честно отозвалась я, представив долгую церемонию в храме, тяжёлый венец и нравоучения служителя церкви. Меня пока, и эта, как там… бухта любви устраивает…

— Жених, можете поцеловать невесту, — услышала я и почувствовала знакомые крепкие объятия и нежный, а потом и более требовательный поцелуй, заставляющий сбиваться дыхание.

— Прошу прощения, — хриплым шёпотом сказал Дима, с усилием выпуская меня из своих объятий, ухмыляясь немного нервной кривой улыбочкой. — Кажется, я… готов немедленно показать, что там… ах, да. Бушующее море. И ревущие волны вот-вот порвут мои брюки!

От этой скабрезной шутки у меня перехватило дыхание, я надулась, как индюк, и улыбнулась, помимо воли, осматривая возможное место натяжения. Ну да, хм… вероятность таковая была. Да и немалая, если я хоть что-то понимаю в этой жизни. Предвкушение заставило меня счастливо зажмуриться.

Дальнейшее меня вовсе не интересовало, какие-то люди, которых Дима представил, как своих сослуживцев, что-то говорили, желали нам счастья и дарили подарки. Но я только ждала того момента, когда мы сможем остаться вдвоём.

— Я опасаюсь напугать тебя своей горячностью, — неловко пробормотал супруг, стоя в пороге спальни, — просто я так… и не знаю уже, как мне сдержаться ещё немного. Не хочу, чтобы твой первый раз быстрым и скомканным был, словно надо мной стоит старшина и у меня приказ — одеться, пока горит спичка.

Я поборола привычную неловкость, и с апломбом, задрав нос, чуть иронично, поинтересовалась:

— А раздеться, пока горит спичка, ты можешь?

Дима согласно кивнул и ответил, сцепив зубы:

— Сорок секунд считается сдачей норматива, — после чего дёрнул галстук, швырнул пиджак в угол, рубашка затрещала, а пуговицы посыпались горохом на пол, хлёстко щёлкнула пряжка ремня… И вот передо мной полностью обнажённый мужчина, который смотрит на меня сквозь опущенные ресницы.

Я же, делая вид, что всё в пределах нормы, жадно осматривала то, что мне любезно