Маг и кошка - Кристофер Сташеф

— Выпьешь вина, о усталый путник?

— А? Да, да, благодарю. Очень мило.

Мэт поднял покрытую пеной руку, но женщина поднесла кубок к его губам. Мэт пригубил вино и вытаращил глаза. Оно оказалось крепленым, лишь вдвое слабее коньяка! По его телу разлилось тепло. Больше греться смысла не имело.

— Испей побольше, — стала уговаривать Мэта та, что поднесла кубок, и Мэт послушно выпил, опять-таки руководствуясь желанием не нарушать традиций.

Затем он вновь запрокинул голову, уперся затылком в бортик ванны и сказал:

— Спасибо, пока достаточно. Может быть, попозже я выпью еще немного.

— Как пожелаешь. Лишь бы тебе было приятно, — пробормотала женщина и отодвинула кубок. Голос ее прозвучал с хрипотцой, тихо. Она словно обещала Мэту наслаждения больше тех, что способно было даровать вино. Мэт с ужасом обнаружил, что его тело реагирует-таки на женские ухищрения. Не было ли чего подмешано в это вино?

И вообще — что-то тут слишком много говорили о наслаждениях. И наверняка эти стройные красотки с такой гладкой кожей не могли быть воительницами, получившими увольнительную! Однако, приглядевшись к женщинам внимательнее, Мэт понял, что они все же достаточно крепко сложены и потому в самом деле могут быть воинами. Если так, то расслабляться стоило только до известного предела.

Одна из женщин подошла ближе и приложила к груди Мэта мягкую намыленную тряпицу.

— Позволь, мы вымоем тебя, странник.

— О… Очень хорошо, спасибо.

Но рука женщины тут же скользнула под воду, и Мэт запротестовал:

— На самом деле… не нужно, благодарю вас.

— Но ты же хочешь, чтобы все твое тело стало чистым, не правда ли? — проговорила женщина, стоявшая у него за спиной — Сядь прямее, я вымою твою спину.

Что она и сделала, и линия поверхности воды ее не остановила. Когда она добралась до пояса, Мэт вздрогнул.

— М-м-м, спасибо, больше не нужно, — сказал он строго и добавил: — Не нужно, — на этот раз адресовав свои слова тем двум, что уже добрались до его пупка.

Женщины весело хихикнули и подняли руки с тряпицами чуть выше.

— Тебе не нравится? — спросила одна из них.

— Нравится, но дело не в этом.

Дело, на взгляд Мэта, было в том, что все это ему даже слишком сильно нравилось, но он не желал, чтобы женщины это поняли.

Сквозь дверной проем проник свет. Мэт обрадовался хоть какой-то перемене в создавшейся обстановке.

— А, моя провожатая! — радостно воскликнул он, но осекся: Адонитей и ее подчиненные были одеты в точности так же, как другие женщины. В белых коротких туниках они смотрелись намного более женственно и привлекательно. Теперь можно было не сомневаться: обитательницы розовых покоев и вправду были в увольнении. Вот только время они проводили как-то не по-военному.

— Наши сестры хорошо приняли тебя? — спросила Адонитей.

— О, пожалуй, даже слишком хорошо, — ответил Мэт, но улыбнулся, чтобы капралша не обиделась. Увы, улыбка подействовала на Адонитей, как некий знак.

Она протолкалась к ванне и забрала у одной из женщин мыльную тряпицу. Та отдала тряпицу крайне неохотно.

— Подними ноги, — предложила Адонитей, — чтобы мы могли вымыть их.

Мэт опасливо выставил из пены ногу. Женщины тут же защебетали, стали восхищаться его мускулатурой, формой голени, умеренным количеством волос, а потом принялись намыливать пальцы, ступни, лодыжки, икры, колени. Кожу приятно пощипывало, но погруженные в воду части тела Мэта неизбежно реагировали на прикосновения. Как только женщины вздумали намылить его ноги выше коленей, Мэт поспешно проговорил:

— Все, все, благодарю, хватит. Дальше я сам.

— Но нам хочется сделать это для тебя, — проворковала Адонитей.

— Спасибо большое, но я вообще люблю во всем полагаться на себя, — промямлил Мэт, взял мыльную тряпицу и торопливо закончил мытье. — А теперь, если вы отвернетесь, я выйду из ванны.

— О, но сначала испей еще вина, — взмолилась та, что поднесла ему кубок. Край кубка тут же прижался к губам Мэта, и он заметил, что сосуд вновь полон до краев.

Стараясь не сердить женщину, Мэт выпил половину налитого в кубок вина.

— А теперь отвернитесь, ладно?

— Как пожелаешь, — вздохнула Адонитей, и все женщины отвернулись — кроме одной, которая развернула большое банное полотенце, но подняла его высоко — так, что его край прикрыл ее глаза.

Мэт выскочил из ванны и бросился к полотенцу. Увы, он был не слишком проворен, и женщины все же подсмотрели за ним. Они гортанно рассмеялись, принялись перешептываться, а Мэт, заворачиваясь в полотенце, был готов сгореть со стыда. Он начал вытираться, но его плеч и спины тут. же коснулись другие полотенца — мягкие и нежные, а негромкие голоса зашептали:

— Позволь, мы поухаживаем за тобой, о отважный странник.

С этим Мэт еще готов был смириться. Больше его заставляли нервничать те полотенца, которыми женщины вытирали его лодыжки.

— А… О… Спасибо большое, дорогие девушки, но я, пожалуй, завернусь в большое полотенце, как в саронг, и обсохну.

Он ухитрился проворно обернуть бедра полотенцем, но Адонитей, в это время сидевшая у его ног, капризно надула губы и с укором проговорила:

— Почему ты отвергаешь нас, Мэтью? Таков закон Великой Феминии: всякий мужчина, дерзнувший пересечь границу нашей страны, может испытать здесь любые наслаждения, каких только ни пожелает. Если же мужчины отказываются от этого, женщины-воительницы перестанут появляться на свет. Позволь же нам ублажить тебя!

— О, я вам чрезвычайно благодарен, — неловко вымолвил Мэт. — Но я не знал о вашем законе, и когда согласился воспользоваться вашим гостеприимством, вовсе не имел в виду… все это.

— Но почему нет? — Адонитей смотрела на него с искренним изумлением, как и большинство женщин. Правда, некоторые откровенно разозлились. — Разве мы не хороши, не желанны? Или тебе неловко, что раздет, а мы одеты? Если так, то сейчас мы станем равны!

С этими словами она ловко сбросила тунику. Мэт ахнул.

— По-поверь мне, дело вовсе не в том, что вы не хороши собой! Вы все очень, очень привлекательны!

— Я так и думала, что ты нас оценишь по достоинству. — Адонитей коснулась бедра Мэта. — Если так, то что же ты медлишь?

Мэт окинул ее взглядом, и у него мелькнула совершенно неадекватная мысль: о том, что военные учения способствуют гармоничному телосложению у женщин. Его дражайшая супруга, красавица королева, была сложена примерно так же. Он всегда догадывался, что дело именно в воинской закалке, и теперь порадовался тому, что не ошибался.

Мысль об Алисанде спасла его. Да, он по-прежнему был возбужден, его пронзала дрожь, но теперь все его чувства устремились к другой женщине, которой не было здесь.