Последний дракон Востока. В нитях любви - Катрина Кван

– Почему ты не в доспехах? Где твой меч и щит, мальчишка?

– Они мне ни к чему. Меня не призвали.

– Тогда тебя заберут в следующем наборе. Мы отправляемся на Юг к концу недели.

– Вы неправильно меня поняли, господин. У меня есть освобождение.

Губы капитана скривились в презрительной ухмылке.

– Что за вздор? Служить императору – священный долг каждого мужчины.

– Я понимаю, но…

– Калека? – холодно перебил он.

Я сжал кулаки, ногти больно впились в ладони.

– Нет.

– Немощен?

– Нет.

– Монах?

Капитан сделал шаг вперед, нависая надо мной. От него несло чесноком и прокисшим молоком.

– Или, может, ты просто трус?

Злость вспыхнула под кожей.

– Я не монах, – ответил я.

А затем ударил его прямо в лицо.

Капитан пошатнулся, схватившись за челюсть от неожиданности. Оступившись, он нелепо замахал руками, словно новорожденный козленок, и с глухим звуком рухнул на землю.

– Да как ты сме…

Мы сбежали слишком быстро, чтобы он успел договорить. Солдаты остались позади, а мы с девушкой не останавливались, пока не свернули за угол и не скрылись из виду. Она поклонилась мне, ее щеки слегка порозовели.

– Спасибо, гэгэ. Этот человек никак не хотел меня оставить.

– Не стоит благодарности, – отозвался я с легким смешком. – Думаю, тебе лучше поспешить.

– Да, конечно.

Мы быстро поклонились друг другу напоследок, после чего разошлись в разные стороны.

– Куда ты умчался с утра пораньше? – раздался голос матери из другой комнаты.

Я стоял на кухне, разогревая остатки вчерашнего конджи, который оставил томиться на слабом огне на ночь. Он был таким же клейким, как и безвкусным, но хотя бы сытным. Сегодня я не смог побаловать А-Ма перепелиными яйцами – покупка у доктора Ци полностью опустошила мои карманы. Впрочем, я и не жаловался. Есть на завтрак вчерашний ужин – невелика плата, если это лекарство и правда способно помочь избавиться от изнуряющего кашля.

– Всего лишь на рынок, – легко солгал я, стараясь не выдать себя голосом. Последнее, чего мне хотелось, – заставить ее волноваться. – Думал взять нам окуня на ужин, но оказалось, что свежий улов привезут только завтра. Вот и решил подождать.

– Правильное решение, – отзывается она. – Нет смысла платить за недельного окуня.

Она уселась за один из пустующих столиков чайного дома, подложив под себя плоскую подушку, и разлила нам чай. Ее черные волосы, ставшие редкими, сальными и давно нуждавшиеся в мытье, были собраны в небрежный пучок. Я бы отвел ее в общественные бани[20], если бы у нее хватило сил дойти со мной туда и обратно.

Я сосредоточенно занимался делом, стоя у кухонного стола спиной к матери. Как можно тише быстренько вытряхнул одну чешуйку из флакона, позволив ей упасть на дно каменной ступки. Она была завораживающей – больше похожей на драгоценный камень, чем на лекарственный ингредиент. Даже жаль, что такую красоту придется растереть в пыль. Но, вздохнув, я все же взял пестик и начал молоть чешуйку, затаив дыхание, пока внутри ступки не вспыхнули крошечные ослепительные искры. Чудеса.

– Сай? – позвала мать. – Тебе помочь?

У меня не осталось времени восхищаться сверкающей зеленой пылью. Я поспешно высыпал все в ее чашу с конджи, тщательно размешал и посыпал блюдо зеленым луком, чтобы скрыть любые изменения цвета. Присев напротив, я поставил перед матерью еду.

– Приятного аппетита, – сказал я. – Съешь все до последней ложки.

– Ты же знаешь, что в последнее время у меня нет аппетита.

Она поднесла ложку ко рту и отхлебнула немного. А потом еще. И еще, и еще. Даже не заметив, как вдруг опустошила всю чашку. Эффект не заставил себя ждать.

Ее бледные щеки налились розовым румянцем. Глубокие темные круги под глазами исчезли бесследно. Волосы приобрели густоту и блеск. Мамины дрожащие руки наконец перестали трястись, спина выпрямилась, а мышцы и кости наполнились силой. Всего за несколько минут она словно помолодела лет на двадцать.

– Я же учила тебя, что пялиться невежливо, – поддразнила А-Ма.

Я моргнул, приходя в себя.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хочется еще. Можно добавки?

– Возьми мою порцию, – ответил я, стараясь удержать сердцебиение в норме и пододвигая к ней тарелку. От осознания успеха внутри разлетелись искры, словно вспыхнувший фейерверк. Неужели? Неужели и правда сработало?

Радовался я недолго, ведь вскоре сдвижные двери чайного дома внезапно распахнулись с такой силой, что стены задрожали, а немногочисленные каллиграфические свитки на стенах перекосились. Внутрь вошли пятеро тяжеловооруженных людей – те самые, с кем мне не повезло столкнуться меньше часа назад на рынке.

– Ты! – рявкнул ближайший ко мне.

Я узнал его по свежему багровому синяку, который оставил мой кулак на его челюсти. Это был капитан Тянь. Он обвинительно ткнул в меня пальцем, а злобный оскал обнажил кривые передние зубы.

– Именем его императорского величества, ты арестован.

Мать ахнула и тут же вскочила на ноги.

– Арестован? За что же?

– За уклонение от призыва и нападение на капитана при исполнении.

– Что за вздор?! Мой сын никогда бы не сделал ничего подобного!

– В сторону! – прорычал другой солдат, грубо оттолкнув ее.

Его рука замерла у рукояти меча, угроза оставалась невысказанной, но очевидной. Я не успел возразить, как трое из них окружили меня, скрутили руки за спиной и поставили меня на колени. Один обыскал карманы и вытащил маленький стеклянный флакон, который мне дал доктор Ци. Оставшаяся внутри чешуйка глухо звякнула по стеклу.

– Похоже, к твоему списку преступлений можно добавить покупку и хранение запрещенного вещества, – усмехнулся стражник, и его взгляд потемнел. – Возможно, сегодня вечером у нас будет казнь.

Мать закричала, умоляя поверить, что это недоразумение, пока они волокли меня прочь. Я подумал о том, чтобы дать отпор, но пятеро против одного – слишком большой перевес сил.

Слезы стекали по щекам А-Ма, когда меня швырнули в уже ожидавшую телегу. Ее высокие железные решетки надежно запирали заключенных. На улицах уже столпилось немало народу. Некоторые смотрели с удивлением, другие шептались, обсуждая происшествие.

– Разве это не тот самый…

– Видимо, облапошил не того господина.

– В ссылку его, в ледяные пустоши, я считаю.

Мать отчаянно вцепилась в меня через решетку, дергая за край халата.

– Сай! Сай, что происходит?!

– Не волнуйся, А-Ма, – сказал я, стараясь говорить как можно мягче и спокойнее, несмотря на бешеный стук сердца. – Иди домой, там тепло. Я быстро разберусь с этим и вернусь к вечеру.

– Но, Сай…

Громкий щелчок плети прервал ее. Две лошади взбрыкнули и рванулись вперед с недовольным ржанием. Колеса заскрипели в знак протеста, когда телега покатилась по неровным земляным улицам. Внутренний голос приказывал хотя бы попытаться сбежать. Что-то так и подсказывало – впереди меня ждет беда. Но с руками, стянутыми за спиной, железными прутьями вокруг и вооруженными солдатами, идущими следом, это было бы верным приговором. Оставалось лишь позволить им увезти меня. И молиться, что я смогу выпутаться из этого.

Глава 4

В тюрьме пахло потом, мочой и фекалиями. Меня волокли по извилистому каменному лабиринту, освещенному лишь дрожащими языками факелов. Место заключения располагалось на самом краю Цзяошаня, тщательно скрытого от глаз горожан. Я не знал, насколько глубоко под землю мы спустились, но затхлая сырость цеплялась к коже, пробирая до костей.

Стены гулко отражали мучительные стоны и хриплые всхлипы заключенных, сопровождаемые зловещим бряцанием цепей. Мои глаза еще не привыкли к темноте, но я все равно различал белки их воспаленных глаз, когда они хватались за решетки своих камер, умоляя о воде, еде – или милосердной смерти.

Солдаты срезали веревки с моих запястий и бросили меня в тесную камеру, словно мешок с мукой, швырнув на прогнивший тюфяк из заплесневелой соломы. Вся камера была неприятно склизкой, грязь моментально размазалась по моим ладоням и коленям, когда я попытался подняться. Дверь с лязгом захлопнулась, и в нос ударил резкий запах ржавчины.

– Пожалуйста, – торопливо сказал я. – Это какое-то недоразумение. Вы должны меня отпустить. Моей матери нужно лекарс…

Капитан резко шагнул вперед и со всей силы ударил ножнами по прутьям. Металл зазвенел, словно колокол, пронзая мои уши.

– Молчать!

– Послушайте, друг мой, – с трудом выдавил я, изобразив натянутую улыбку. – Все, что случилось между нами ранее… Я ужасно сожалею. Может, просто забудем об этом? Я готов бесплатно кормить вас в чайном