Неугомонное трио - Егор Буров

Спустя пять дней вернулись Март, Ульрика и Ксения с телохранителями. Щёголь поведал занимательную историю о том, как его приняли в поселении, а потом сказал:

– Знаешь, друг Игорь, мы по уши в дерьме.

– Поясни, в чём это выражается?

– Ксения показала подобие карты этой планеты. Мы в жопе мира! До цивилизованных мест придётся ехать много дней.

– А ты не любишь ходить?

– Представь себе, нет! Я как-то привык использовать пространственные переходы.

– А сейчас придётся топать ножками или отбивать задницу об седло. Привыкай переносить тяготы и лишения повседневной жизни. Кстати, Дрейк потренировался. Завтра сворачиваем лагерь, а сегодня вечером, как отдохнёшь с дороги, проведём поединок…

Утро началось с жёсткого спарринга между Игорем и Дрейком. Бородатый атлет гонял ученика и в хвост и в гриву, при этом приговаривал:

– Это за то, что ты такой медлительный, – шлепок клинком плашмя по бедру. – А это за то, что неповоротливый, – очередной удар прошёл по плечу. – Это за невнимательность, а сейчас за то, что расслабился на крайних секундах боя. Твоё счастье, что Март отказался от приза. Если бы мне пришлось изображать ослика, я бы точно оторвал тебе голову.

– Но он применил ускорение, а так нечестно! – возмутился Дрейк.

– Что ты несёшь? Какая честность в бою? Вы на войне, а победителей не судят! Ты должен ждать от противника какой-нибудь гадости вроде подлых ударов и грязных приёмов. Побеждает сильнейший. И это вовсе не значит, что он физически самый сильный. Тебя можно запрягать в телегу вместо вола, но ты такой здоровый, а всё равно бездарно продул!

– Я не заметил начала ускорения, – проворчал Дрейк.

– Учись чувствовать врагов. Есть такое понятие – интуиция. Если применять истинное зрение, чутьё сразу обостряется и появляется возможность предвидеть ходы противника.

– Я всего на втором витке спирали и не вижу аур, – заявил светловолосый атлет.

Игорь остановил избиение и задумчиво посмотрел на Дрейка.

– Ты уже на седьмом ранге. Расфокусируй взор и смотри сквозь человека. Что видишь?

Парень выполнил команду и с удивлением проворчал:

– Какая-то разноцветная дымка.

– Во-от, именно об этом я и говорю. Через пару дней тренировок проведёшь матч-реванш. Сразу же используешь истинное зрение.

Март наблюдал за спаррингом и когда Игорь подошёл к костру, произнёс:

– Ты напрасно злишься на парня. То, что я вчера увидел, это небо и земля. По сравнению с тем, как он махал клинком в первые дни, его можно считать профессионалом. Я, признаться честно, совсем не ожидал такой резвости. Пришлось ускоряться, чтобы не проиграть. Я, знаешь ли, тоже не люблю изображать скакунов. Думаю, если я серьёзно подойду к поединку, он точно не сможет выиграть ни за десять, ни за сто дней. Но прогресс на лицо. Теперь его не стыдно называть воином. У местных аристократов-рыцарей есть специальный слуга, называется оруженосцем. Дрейк вполне подходит на эту роль.

– Обидно. Я столько старался, а он всё равно продул, – насупился Игорь.

– Ты забываешь одно, мы с тобой одни из лучших фехтовальщиков мира, а он новичок. У него нет ни единого шанса нас одолеть. То, что я помню из памяти Дориана, ты невероятно хорош в грязном бою, но на соревнованиях тебя бы сразу дисквалифицировали.

– Жизнь, не фехтовальный поединок. Никто не будет присуждать очки или баллы. Ты либо убьёшь, либо убьют тебя. Третьего не дано.

Март задумчиво посмотрел на собеседника и изрёк:

– Нам никогда не стать друзьями. Мы слишком разные. Никак не могу понять, чего в тебе больше, альтруизма или цинизма? Я бы не стал напрягаться с обучением парня, а просто бы добил, чтобы не мучился. Но ты взялся его опекать. Зачем? Он же бесполезен!

– Не знаю. Просто привычка помогать сирым и убогим.

– Неразумная потребность ощущать себя нужным, – выдал диагноз Март. – Я давно избавился от внутренних противоречий и считаю себя целостной личностью, а ты только в середине пути. Если не убьют, лет через пятьсот научишься понимать мотивы поступков любого человека.

– Я и сейчас знаю, что помогая кому-то, взваливаю на плечи груз, но если отказать или прогнать того, кого спас ранее, в глубине души я буду считать такой поступок – предательством. А мне бы не хотелось чувствовать себя негодяем. Вот поэтому и тяну этого увальня. Возможно, из него получится толк, и он когда-нибудь прикроет спину в бою.

– В роли телохранителя сгодился бы любой из твоих истуканов. Конечно, они не панацея от всех бед, но хоть что-то.

– А вот сейчас действительно обидно. Это же надо! «Хоть что-то». Скажу по секрету, даже оригинальный Мартин Сью умаялся бы убивать Первого. А если бы на него насели все трое, они бы имели шансы порвать чемпиона. И дело даже не в том, что по силам они почти равны божественным близнецам, а в навыках. Именно я обучил Тайрана тому удару раскрытой ладони в грудину. А у каменных стражей мои умения. Жаль, потерял колечко. С такой охраной я мог бы захватить какое-нибудь царство и править лет сто.

Щеголь задумчиво взглянул на тренирующегося Дрейка и, вздохнув, проворчал:

– Надеюсь, ты никогда не вернёшься в наш мир и не устроишь бой с настоящим Мартином Сью. А драконид намного сильней каменных стражей?

– Я смогу убить любого аналогичного бойца с одного удара. Всё дело в концентрации.

– Научишь?

– Размечтался. Лучше расскажи, как проходят тренировки Ульрики?

Глава 21

Март поморщился, как от зубной боли и с неохотой пожаловался:

– Она слишком требовательная и страстная.

– В смысле? Ты что вместо занятий с мечом, просто с ней развлекаешься?

– Я не успеваю чему-нибудь её обучить. Она постоянно лезет ко мне в штаны. Девица дорвалась до лакомства и теперь навёрстывает упущенное. И не смотри на меня, как на монстра, развращающего маленькую девочку! У неё в свите есть юный паж. И судя по ауре, она часто с ним кувыркалась, хотя для всех остальных считалась неприступной девой.

– Неприступной или непорочной?

– У них в племени дикие обычаи, мужчина должен победить девушку в поединке и только после этого возлечь с ней на ложе. Лет в пятнадцать она проиграла и вышла замуж. Потом муж погиб, а Ульрика с тех пор как