Марица. Исток - Александра Европейцева

дернулась и замерла, едва не опрокинувшись на бок. Лошади испуганно встали на дыбы. Извозчик выругался, хлестнув вожжами, но дальше ехать было невозможно — дорогу преградила груда обломков и толпа обезумевших людей.

— Дальше не проехать, тэба! — крикнул кучер, оборачиваясь ко мне. Его лицо было бледным, глаза бегали по сторонам.

Я не стала ждать, пока он спустится, чтобы помочь. Рывком открыла дверцу, подобрав юбки и прижимая к груди сумку с деревянными дощечками и кристаллом, выскочила из кареты. Сердце бешено колотилось, в висках стучало.

— Ждите здесь! — крикнула я ему, и бросилась вперед, огибая груду камней.

Тот самый холм, место силы, было недалеко. Ноги подкашивались, в горле стоял ком от пыли и страха, но я бежала, не разбирая дороги, спотыкаясь о щебень и трещины в земле.

Наконец, я достигла небольшой поляны, скрытой в чаще. Воздух здесь звенел иной частотой, был гуще, насыщеннее. Давление в ушах сразу же усилилось, а в груди что-то отозвалось слабым, но упрямым эхом. Это было то самое место.

С дрожащими руками я расстелила на земле кусок плотной ткани и высыпала на него руны — тщательно вырезанные и обработанные дощечки из древнего дуба. В центре положила магический кристалл, холодный и тяжелый.

Закрыв глаза, я попыталась отсечь всё: крики из города, гул земли, леденящий страх за близких. Я провалилась в себя, в тот самый хаос видений, что преследовал меня все эти недели. Багровые нити, сплетающиеся в сеть, дрожь земли, лицо с беззвучным криком…

«Не сейчас, — прошептала я сама себе. — Соберись. Действуй».

Я вложила в кристалл первый импульс — чистый, сфокусированный, как игла. Затем взяла первую руну, ощущая шероховатость дерева под пальцами, и попыталась повторить тот причудливый, хаотичный узор, что видела сейчас в видениях. Магия вырвалась грубым, неотёсанным сгустком силы. Землю под ногами затрясло, меня качнуло, и я едва удержалась на ногах. Руна треснула с сухим щелчком.

Вторую попытку сорвал отчаянный вопль, донесшийся со стороны города. Третью — мощный подземный толчок, поваливший меня на колени. Из носу хлынула теплая струйка крови. Я смахнула ее тыльной стороной ладони, не отрывая взгляда от дощечек.

«Четвертая. Должна получиться с четвертой».

Я вдохнула глубоко, чувствуя, как магия вытекает из меня, как вода сквозь сито. Руки горели, старые шрамы ныли адской болью. Но я снова сосредоточилась, вглядываясь в внутреннюю картину — в пульсирующий, яростный, бьющийся в агонии ритм Истока и спокойный, ровный гул этого места.

И на этот раз — получилось.

Тончайшая нить энергии, голубая и прохладная, потянулась от кристалла к первой руне. Та вспыхнула мягким светом и передала импульс следующей. Медленно, неуверенно, но заработал механизм, который я видела лишь в пророчестве. Сеть багровых нитей на мгновение дрогнула, исказилась, будто наткнувшись на невидимое препятствие.

Я не стала ждать. Рухнув на колени, я принялась зачаровывать следующую партию рун, одну за другой, вкладывая в них не только силу, но и мыслеформу, последовательность, алгоритм успокоения. Я не останавливала бурю. Я вплетала в её ярость, в ее боль контрапункт — ровный, размеренный, убаюкивающий ритм.

Часы слились в один непрерывный, мучительный поток времени. Солнце скрылось за дымной пеленой, сменилось луной, которую почти не было видно. Руки онемели и кровоточили, спина затекла, а в глазах стояла серая пелена усталости. Но я продолжала шептать заклинания, вкладывая в каждую руну последние крупицы сил.

Шесть часов спустя я услышала за спиной сдержанный кашель. Я не обернулась, лишь закончила чертить последний символ на последней дощечке.

— Тэба Лантерис, — раздался спокойный, усталый голос канцлера Эшера. — Генерал Янг сообщил, что вы здесь. Город… держится. Пока. Благодаря вам. А лорд Зиран сообщил мне… кем вы приходитесь королю.

Я медленно, с трудом подняла голову. Канцлер стоял в нескольких шагах, его обычно безупречный камзол был в пыли и пятнах, лицо осунулось и постарело, кажется, еще больше.

— Они…? — выдохнула я, не в силах произнести больше.

— Живы, — ответил он коротко. — Без сознания, но живы. Целители не могут ничего сделать. Это… не их область.

Я кивнула, чувствуя, как с плеч спадает камень, но на смену ему приходит новая, тяжелая волна ответственности.

— Руны будут работать две недели, — мои губы потрескались, голос звучал хрипло и чуждо. — Стабилизируют потоки. Но это не надолго. Это… пластырь на рану, что истекает кровью.

Эшер молча кивнул, его взгляд скользнул по мерцающим в темноте дощечкам, затем вернулся ко мне.

— Карета ждет. Нужно понимать, что делать дальше.

Я позволила себе еще одну минуту — закрыла глаза, прислушалась. Гул земли стал тише, ровнее. Багровые нити отступили, запутавшись в голубом свете моих рун. Ненадолго.

Но и этого было достаточно.

— Вам нужен отдых, тэба, — его голос, обычно сухой и безразличный, прозвучал с неожиданной, старческой усталостью. Он взял меня под локоть, и его пальцы, тонкие и костлявые, сжались с неожиданной силой. — Вам нельзя здесь оставаться. Поедемте.

Я не сопротивлялась, позволив ему почти отвести меня к темной, неуклюжей карете с гербом канцелярии на дверце. Ноги подкашивались, в висках стучало. Он помог мне забраться внутрь, на мягкие, потертые сиденья, пахнущие кожей, старыми бумагами и чем-то лекарственным. Дверца захлопнулась, погрузив нас в полумрак, нарушаемый лишь тусклым светом уличных фонарей, пробивающимся сквозь запыленное стекло.

Карета тронулась, подпрыгивая на щебне и трещинах. Я откинула голову на подголовник, закрыла глаза, чувствуя, как мир плывет и раскалывается.

Молчание длилось недолго.

— Пока вы здесь… стабилизировали потоки, в столице началась иная буря, — голос Эшера прозвучал тихо, но четко в темноте. — Герцог Лориан уже требует созыва Совета. Он настаивает, что в отсутствие короля и кронпринца именно он, как ближайший кровный родственник, должен взять бразды правления.

Я не открывала глаз, лишь сжала пальцы на коленях.

— Лориан? — я с усилием выдавила его имя. — Он идиот. Сейчас это последнее, что нам нужно.

— Именно так, — Эшер помолчал, будто взвешивая слова. — Поэтому я намерен объявить Совету, кто вы на самом деле. Права крови — единственное, что может заткнуть ему рот. Принцесса Элана, прямая наследница, перевесит его притязания.

Я резко покачала головой, хотя движение отозвалось новой волной тошноты.

— Нет. Сейчас я бесполезна как принцесса. Я должна заняться тем, чтобы стабилизировать Исток и не дать нам всем погибнуть. Как Светоч я сейчас буду куда полезнее. Объявите меня кем угодно — официальным аркмагом, главой кризисного совета!