Переплетения 2 - Гизум Герко

представляешь, какой занозой в заднице был владелец этих персонажей для всего нашего отдела! Он тормозил все наши инициативы, топил проекты, да много чего еще. Теперь у нас наконец-то развязаны руки! Спасибо. Я этого не забуду. Мы в долгу не останемся.

— Всегда пожалуйста, — ответил я, с трудом сдерживая улыбку.

— Буду на связи, — бросил он и отключился.

Я немедленно открыл наш секретный чат.

[Маркус]: Ключники, есть новости. Только что звонил мой знакомый. «Гильдия Мясников» — всё. Перманентный бан. «Консул» выведен из игры, по его владельцу начато служебное расследование. Похоже, наша маленькая диверсия имела далеко идущие последствия.

Ответы прилетели почти мгновенно.

[Шестеренка]: Что⁈ Серьезно⁈ Мы это сделали? Мы реально их снесли⁈ Андрей, это офигенно! Это… это было эпично!

[Легенда]: О, боги! Какая драма! Какой поворот сюжета! Падение темного властелина и своры его прихвостней, спровоцированное горсткой новичков! Это же готовая баллада! Я чувствую, как рождаются стихи! Наша месть свершилась!

Да. Свершилась. Не в кровавой бойне, а в тишине корпоративных кабинетов. Не молотом, а скальпелем. Это было идеальное завершение первой большой интриги, в которую мы ввязались. Теперь путь был свободен. Мы могли вернуться к нашей собственной игре, к сложной партии между домами Валетти и Борджиа, и теперь на доске не было серого кардинала, который дергал бы за ниточки.

[Лично][Шестеренка]: Раз такое дело, я сегодня, как и планировала, еду к отцу. Нужно отпраздновать. Может, устроим тот созвон сегодня?

[Лично][Маркус]: Отличная идея. Я тоже съезжу к родителям. Как раз смогу отпроситься с работы пораньше. Начальник сегодня добрый.

Я подошел к кабинету начальника. Тот, как всегда, раскладывал пасьянс.

— Виктор Павлович, можно на пару слов?

— Да, Андрей, заходи. Что у тебя?

— У меня все отчеты сданы, срочных задач нет. Можно я сегодня уйду на пару часов раньше? Нужно к родителям съездить, помочь.

Он, не отрываясь от экрана, махнул рукой и протяжно зевнул.

— Да, конечно, иди.

Я кивнул и вышел. Легкость, с которой все получалось сегодня, была почти пьянящей. Словно мир, как реальный, так и виртуальный, решил немного подыграть нам.

* * *

Я уже был на полпути к выходу, мысленно прокладывая маршрут через вечерние пробки, когда телефон в кармане снова завибрировал.

На этот раз номер был мне знаком. Я записал его в прошлый раз. На экране горело одно слово: «ГлобалКорп».

Я на мгновение заколебался, но принял вызов, сворачивая в тихий коридор у лестницы.

— Андрей Игоревич, — голос Анны Орловой был все таким же бархатным, но из него исчезла всякая любезность. Теперь он был похож на сталь, обернутую в шелк. — Я полагаю, вы обдумали наше предложение.

— Анна, добрый вечер, — ответил я максимально нейтрально. — Да, я обдумал. И, как я уже говорил, у меня сейчас очень сложный проект, и я не готов…

— Давайте не будем тратить время друг друга, Андрей, — прервала она меня, и в ее голосе не было и тени нетерпения, лишь холодная, деловая констатация. — Мы знаем о вашем собеседовании в «НейроВертексе». Мы знаем, что они предложили вам возглавить новый отдел. И мы готовы предложить вам альтернативу.

Я молчал, ожидая.

— Вы принимаете их предложение, — продолжала она, словно диктуя условия капитуляции, а не предлагая работу. — Вы устраиваетесь в «НейроВертекс». Возглавляете свой отдел. И становитесь нашим, скажем так, консультантом. Мы, в свою очередь, обеспечим вам не только финансовую поддержку, значительно превышающую предложение «НейроВертекса», но и, например, карьерный рост.

Это было уже не просто предложение. Это была вербовка. Прямая, наглая, не прикрытая никакими корпоративными эвфемизмами.

— То есть, вы предлагаете мне заняться промышленным шпионажем? — спросил я, не скрывая иронии. — Я правильно понимаю, что вы хотите, чтобы я влез в откровенный криминал и, скорее всего, закончил свои дни в тюрьме?

На том конце провода раздался тихий, мелодичный смех.

— О, Андрей, какой же вы очаровательный идеалист, — проворковала она. — Даже если бы мы и предложили вам нечто подобное, вы же прекрасно знаете, как работает законодательство в нашей стране. Статья за промышленный шпионаж практически нерабочая. Доказать что-то почти невозможно. Это абсолютно безопасная игра.

Ее голос снова стал серьезным. Холодным, как сталь.

— Но мы, конечно же, не предлагаем вам криминал, а предлагаем вам лишь взаимовыгодное партнерство. И я настоятельно рекомендую вам серьезно обдумать наше предложение. Во избежание… недоразумений. Или более серьезных последствий для вашей очень интересной, в последнее время жизни.

Щелчок. Она повесила трубку.

Я еще несколько секунд стоял в тихом коридоре, прижимая телефон к уху. Сюрреализм происходящего был запредельным. Прямая вербовка. Завуалированные угрозы. Все это по телефону, с открытого номера⁈

Я усмехнулся и покачал головой. Это был бред. Полный, абсолютный бред. Ни одна серьезная корпорация, ни один здравомыслящий человек не стал бы затевать такую рискованную игру, еще и так топорно. Это было похоже на плохой шпионский фильм. Скорее всего, это была просто попытка психологического давления, грубая, но рассчитанная на то, чтобы посеять панику.

Я выбросил этот бред из головы. У меня были дела поважнее. Реальные дела, в реальном мире. Мне нужно было ехать к родителям. И готовиться к созвону, который был для меня куда важнее всех этих корпоративных интриг.

* * *

Дом родителей встретил меня вечно витающими здесь запахами яблочного пирога и старых книг.

Этот аромат был моим личным «свитком возвращения», мгновенно стирающим из памяти напряжение корпоративных войн и цифровых заговоров. Здесь, в этом тихом, немного старомодном мирке, все было просто и понятно. Здесь я был ни Маркусом-Аналитиком, ни Андреем-Архитектором. Я был просто сыном.

Я прошел на кухню, где мама уже хлопотала у плиты, и достал телефон.

[Лично][Маркус]: Кира, я на месте. Как у вас?

Ответ пришел через пару минут.

[Лично][Шестеренка]: Привет! Мы еще не готовы. Я застряла в пробке на выезде из города. Думаю, минут через двадцать буду.

— Ну что, герой, спасающий свинок, будешь чай? — мама обернулась, и на ее лице была привычная смесь любви, беспокойства и легкой иронии.

— Буду, — улыбнулся я, садясь за старый, покрытый клеенкой кухонный стол, маму очень забавляло то, что я на работе занимался Веселой Фермой. — И не просто чай. А с твоим пирогом.

Мы пили чай и говорили.

О пустяках. О соседях, о погоде, о том, что цены на даче снова подняли. Я рассказывал ей о своей работе