Переплетения 2 - Гизум Герко

и пытаемся «зарашить» высокоуровневый данж. Или «кайтим» мирового босса через полмира, чтобы привести его в столицу и посмотреть, что будет. Ну, или просто «нюкаем» какую-нибудь локацию, полную мобов, ради красивых скринов и видосиков.

Она говорила об этом с азартом, с той самой энергией, которую я видел, когда она показывала мне свои эскизы. Это был ее мир. Ее способ взаимодействия с ним — через хаос, через вызов, через постоянную проверку системы на прочность. И я вдруг вспомнил что-то из своего собственного, далекого прошлого.

— Знаешь, — сказал я, и сам удивился своим словам, — когда-то, еще в моей юности, в одной из первых ММОРПГ, я состоял в гильдии с похожей философией. Мы называли себя «Когнитивный Диссонанс». Мы тоже искали нетривиальные пути.

Она посмотрела на меня с сомнением, но и с явным интересом.

— Правда, — добавил я, глядя на нее, — мы старались не мешать другим игрокам. Наш хаос был направлен на саму систему, а не на тех, кто в ней находится.

Аня слегка смутилась, отведя взгляд.

— Да, я… я сама не в восторге от этих «стилов». Я говорила ребятам, но им это кажется веселым. Бастион говорит, что это учит других быть начеку. Но, честно, в последнее время это происходит все реже. Наверное, надоело, взрослеем. А как сделаем Кольцо, так вообще, думаю, перестанем.

Она с надеждой посмотрела на меня. Я достал из инвентаря тускло пульсирующий органический кристалл.

— Вот, держи, — я положил [Сердце Аберрации] на стол.

Ее глаза расширились. Она осторожно, почти с благоговением, взяла его в руки.

— Я… я не знаю, что сказать, пап. Мы за ним уже несколько месяцев гоняемся. Это все меняет. Спасибо.

Она убрала предмет в инвентарь и на мгновение замолчала, словно собираясь с мыслями.

— Слушай, мы вчера с ребятами из гильдии обсуждали долго. Про бой в храме. Ну, про то, как вы там все разрулили. Они, мягко говоря, впечатлены. Особенно тем, как вы, практически голые персы ниже тридцатого уровня, неполной группой, умудрились не просто выжить, но и командовать парадом. И победить!

Она подалась вперед, и в ее голосе появилась деловая нотка, которую я никогда раньше не слышал.

— В общем, мы тут посовещались… — она явно чувствовала себя неловко, подбирая слова. — Мы были бы рады, если бы вы к нам присоединились. Ну, как новички, конечно. Но мы готовы помочь с прокачкой, со шмотом. Бастион сказал, что ему нужны люди, которые умеют думать, а не только жать на кнопки.

Предложение было неожиданным. И, с точки зрения игровой логики, наверное, выгодным. Присоединиться к одной из известных, хоть и скандальных, гильдий? Получить доступ к их ресурсам, к их защите?

Но я уже был не просто игроком. Я был лидером своей собственной, хоть и маленькой, но сработавшейся команды.

— Аня, — сказал я, выбирая слова так же тщательно, как и она. — Это… очень щедрое предложение. Но я не могу принять его сам. У меня есть команда. Кира, Михаил… Может быть и Праведник. Я должен с ними посоветоваться. Это должно быть наше общее решение.

Она кивнула, и в ее глазах я увидел не разочарование, а понимание. Возможно, даже уважение. Она тоже была лидером. Она знала, что такое ответственность.

— Конечно, — сказала она. — Я понимаю. Подумайте. Мы никуда не торопимся. Предложение в силе неограниченно по времени.

Я смотрел на свою дочь. И видел не на Аню, отстранившегося от меня подростка, а Зеру, грозного ДД, одного из лидеров известной гильдии. Только что сделавшей мне официальное предложение о слиянии и поглощении. Это было волнующе.

Глава 21

Мы собрались на следующий вечер, в той же пыльной каморке «Последнего Глотка», ставшей нашим неофициальным штабом.

Воздух был немного другим, вчера он был пропитан напряжением и неопределенностью, сегодня же он звенел от сдержанного азарта и предвкушения. Мы снова были единым целым, командой, у которой появилась цель.

Я выложил на стол суть вчерашнего разговора. Не стал передавать все эмоции, лишь сухие факты.

— Аня, в игре Зера, одна из лидеров гильдии «Полуночные Гончие», вчера сделала нам предложение, — я смотрел на лица своих товарищей, оценивая их реакцию. — Она предлагает нам всем влиться в их состав. Как отдельное крыло, новички, но под их покровительством. Обещают помочь с прокачкой и экипировкой.

Михаил, который до этого момента восторженно рассматривал [Горн Великого Прилива], замер. Кира, сосредоточенно чертившая на куске пергамента какую-то схему, подняла голову, и ее глаза сузились.

— «Полуночные Гончие»? — она произнесла это название так, словно пробовала на вкус что-то неприятное. — Пираты, что «стилят» финальных боссов у других групп? Те, чей стиль игры сводится к «ворваться, нажать все кнопки и посмотреть, что будет»? Маркус, это не мы. Это анти-мы. Мы — система. Мы — план. А они — хаос. Попытка встроить наш механизм в их… блицкриг — это все равно что приделать реактивный двигатель к велосипеду. Да, полетит. Но недолго и скорее всего до ближайшей стены.

Она была абсолютно права, облекая мои собственные мысли в идеальную инженерную метафору.

— Она права, — поддержал ее Михаил, и его голос был на удивление серьезным. — Наша баллада, друзья, не об этом. Мы не корсары, которые берут на абордаж ослабленные корабли. Мы — исследователи, что находят путь в древние, забытые руины. Наша сила не в натиске, а в знании. Не в скорости, а в понимании. Присоединиться к ним — значит предать саму суть нашего отряда. Предать наш собственный стиль, нашу идею.

Он говорил не как бард, а как хранитель нашей маленькой истории. Он понимал, что наша ценность не в силе, а в уникальности.

— И тем не менее, — добавил я, глядя на их решительные лица. — Это признание. Гильдия такого уровня не делает предложений просто так. Они увидели в нас не просто нубов, а эффективную, пусть и странную, боевую единицу. И это приятно.

На мгновение в комнате повисла тишина, наполненная общей, молчаливой гордостью. Да, нас унизили, чуть не растоптали. У нас был разлад и потеря важного звена. Но мы выжили, адаптировались и нанесли ответный удар такой силы, что это заметили даже те, кто смотрел на мир с высоты своего девяностого уровня.

— Приятно, — согласилась Кира с кривой усмешкой. — Но не настолько, чтобы продавать душу за