Крепостная Эльза - Светлана Машкина

Неплохо, да, но — скучно. Зато в этом мире мне пришлось всего добиваться самой, и пусть я многое пережила, но это были мои личные настоящие эмоции, а не сопереживание героиням сериалов и женских романов.

Теперь бы ещё понять — что со мной произошло. Комната мне совершено незнакома, я точно никогда не была здесь раньше. И запах… знакомый и незнакомый одновременно. К свежести чистого, солёного воздуха примешивается острый, душный запах мужского пота и дёгтя, не слишком чистой кожи и какого-то варева с добавлением рыбы. Судя по запаху — довольно отвратного варева.

Ещё меня немного покачивает, вероятно потому, что нарушена координация движений. Такое чувство, что подо мной шевелится кровать.

Я попыталась встать и поняла, что не могу пошевелить ногами. О, Сильнейший, я что — опять попала в другой мир? То есть я умерла там, на берегу, и попала сюда, опять в новом теле?

Осмотрела свои руки, ощупала голову, лицо и волосы — нет, это всё ещё я, уж не знаю, радоваться данному факту или огорчаться.

Опять раздался скрип, в глубине комнаты приоткрылась узкая низкая дверь и, пригибаясь, чтобы не задеть головой притолоку, вошла девушка. Румяная, сероглазая, с длинной пшеничной косой.

— Акулька! — ахнула я.

— Эльза! Очнулась! — обрадовалась Акулька.

Поставила на низкий столик поднос, накрытый серым, измятым полотенцем, и бросилась ко мне:

— Эльза! Ты очнулась! Слава Сильнейшему! Я уж испугалась, чем, думаю, тебя таким одурманили, что до утра в себя не пришла? Уж не насовсем ли ты заснула, бедняжечка? Попить хочешь? Или покушать? Я взвару принесла и каши. Каша, правда, у них невкусная, да ещё и с рыбой, но, говорят, потом, в море, ещё хуже будет.

— Кто говорит? — не поняла я. — Акулька, где мы?

— Известно где — на корабле, где же ещё? Ой, горюшко моё луковое, ты же не знаешь ничего! Давай-ка садись, косу расчешу тебе, переплету, личико умою, да пойду за барином. Велел сразу звать, как в чувство придёшь.

Акулька подхватила меня за плечи и потянула на себя, пытаясь посадить.

— Ой! Не тащи ты меня, ногам больно!

— Ах я растяпа! — Акулька торопливо развернулась к моим ногам. — Сейчас, сейчас, потерпи. Я скоренько!

Я приподнялась на локтях и с удивлением увидела, что мои ноги, чуть повыше ступней, крепко связаны и привязаны к кровати.

— Что со мной здесь делали? — охрипшим голосом спросила я.

— Ничего не делали, — беззаботно ответила подруга, которая, вообще-то, сейчас должна находиться в нескольких днях пути от города.

Она развязала верёвки, массирующими движениями потёрла мои лодыжки, поправила мне чулки.

— От того лекарства, котором тебя опоили, — начала Акулька.

— Мне дали его вдохнуть, — исправила я.

— Да? Ну, тебе виднее. Барин сказал, что оно не только усыпляет, но при пробуждении ещё и голову мутит. Мол, встанешь и пойдёшь куда глаза глядят, как бы за борт не вывалилась. Потому и привязали тебя — для безопасности.

— Какой барин? Акулька, о каком барине ты говоришь?

— Так один у нас, — пожала плечами Акулька, ловкими быстрыми движениями переплетая мне косу. — Ты, Эльза, только память не потеряй, за ради Сильнейшего. Что я с тобой, беспамятной, делать-то буду? Пропадём мы тогда совсем.

Боюсь, Акулька опоздала со своими предостережениями — я уже всё потеряла. Потому, что понятия не имею, где мы, зачем, и как сюда попали. Из разных концов королевства!

Я взяла с подноса большую кружку, принюхалась.

— Взвар. Пей, не бойся, — улыбнулась подруга.

И, чтобы окончательно избавить меня от сомнений, сама сделала несколько глотков.

Взвар на вкус оказался даже приятнее, чем я ожидала. Кроме обычных трав в нём явно присутствовала мелисса и смородиной лист. Пытаясь собраться с мыслями, я прикрыла глаза и пила маленькими глотками. Наверное, поэтому не заметила, как в нашей скромной мизансцене появился ещё один герой.

— Я рад, что тебе лучше.

Как я не подавилась взваром?

— Лорд Вольтан? Что вы здесь делаете?

— Точнее — что здесь делаешь ты? — грустно усмехнулся лорд и повернулся к Акульке. — Иди, я позову.

Та присела в поклоне и выскользнула из комнаты. Или не комнаты? Сейчас, немного оглядевшись, я начала понимать, где нахожусь. И соображать понемногу тоже начала, хоть и недостаточно быстро.

— Где мы, лорд?

— На корабле. В единственной, кроме капитанской, каюте на судне, для гостей или важных пленников, которых ни в коем случае нельзя перевозить в трюме.

— Не слишком вежливо привозить гостью в одурманенном состоянии, — заметила я.

— А ты и не гость, Эльза. Ты — пленница. Я продал тебя капитану ещё вчера днём, когда мы вместе организовывали твоё похищение.

От неожиданности я не могла вымолвить ни слова. Он шутит? Или издевается надо мной? Лорд, которого я считала почти что другом! Понятно, что он никогда не признает меня равной себе, но мне этого и не требовалось. Достаточно того, что он стал считать меня человеком, а не глупой недоразвитой животинкой, зависящей от милости хозяина.

— Как вы могли меня продать, лорд? Я — свободная женщина!

— Уже нет. Я не мог бы продать тебя в нашем королевстве, ибо здесь ты в самом деле свободная женщина. Но пираты — а мы с тобой находимся на пиратском судне, наплевали на законы, какими бы они не были. Здесь можно продать и купить что угодно и кого угодно. Взятое в бою, в том числе люди — считается приобретённым. Купленное — разумеется, тоже. Напоминаю — я продал тебя капитану.

Он сумасшедший? Как можно меня продать, если нет рабской метки? Её же с меня снял ещё граф Пекан! Или уже есть? Я с ужасом взглянула на свою ладонь.

Глава 58

Лорд Вольтан улыбнулся и отрицательно покачал головой. Сейчас он был похож на доброго воспитателя, который пытается донести до туповатой ученицы прописные истины и, в принципе, не сердится, потому, что ученица и раньше звёзд с неба не хватала.

— Тебе не нужна метка, — догадался лорд. — Ты пленница, Эльза.

— За что? Лорд Вольтан, вы единственный человек, который хорошо ко мне относился! Вы умный, великодушный, щедрый! За что вы так со мной? Что плохого я вам сделала?

Вольтан тяжело вздохнул, на секунду мне показалось, что он жалеет о своей подлости. Но — только на секунду.

— Эльза, поверь, эта была вынужденная мера. Возможно, когда-нибудь, когда мы оба состаримся, я найду тебя и на многое пролью свет. Но — не сейчас. Сейчас я хочу, чтобы ты знала — быть живой наложницей намного приятнее, чем