Сын серой смерти (Рейн 8) - Валерия Веденеева

Семарес скрипнул зубами.

— Почему ты так скрытничаешь?

— У меня свои причины.

— Но ты Энхард?

Я неохотно кивнул. В такой ситуации было проще признаться.

— Энхард.

— Родовая магия передается только внутри Старшей Семьи и только тем детям, которые родились в законном браке и получили благословение духов предков, — проговорил Семарес. — Как звучит твое настоящее имя?

Я вздохнул.

— Кентон Энхард.

Имя это до сих пор ощущалось как неродное. Будто одежда с чужого плеча — где-то велика, а где-то давит.

— Кентон Энхард умер еще этим летом, — возразил было Семарес, но потом нахмурился сильнее. — Если Кентон ты, то кого тогда похоронили?

Я пожал плечами.

— Какого-то бедолагу, которого люди Вересии отыскали на Темном Юге и которому не повезло походить на меня. Ей нужна была власть над кланом, и мертвый старший брат — это куда лучше, чем старший брат, пропавший без вести и способный вернуться.

— И почему же ты не вернулся? Пусть не летом, ладно, но хотя бы сейчас? Вересия заперта в темнице, клан под временным управлением Церкви — чем не идеальное время для чудесного воскрешения блудного наследника?

А то я сам об этом не думал.

— У меня свои причины, тем более что торопиться особо некуда.

Семарес прищурился.

— Как понимаю, аль-Ифрит ты никакой не родственник. Как ты вообще к ним попал? И как они согласились дать свое имя кровному врагу?

Я поморщился, и Семарес, заметив, понимающе хмыкнул.

— Они не соглашались, верно? Они все еще не знают, кто ты. Хотя мне абсолютно непонятно, к чему тебе понадобилась эта шарада.

— У меня свои причины, — повторил я.

— Ладно. Объясни хотя бы, почему не хочешь рассказать о своем настоящем происхождении Таллису и Теагану. Они ведь тоже не знают?

— Нет, не знают. И у меня…

— … свои причины, я помню, — раздраженно закончил за меня Семарес. Он помолчал, потом проговорил:

— Ну теперь хотя бы ясно, почему твоя магия показывает сродство с магией Таллиса. Вы действительно родня, хоть и дальняя. — И на мой удивленный взгляд пояснил: — Бабка Таллиса, бывшая верховным иерархом до него, взяла себе в мужья энхардца из Старшей Семьи. Конечно, к тому времени он давно уже вышел из клана и дослужился до звания третьего командора Достойных Братьев, но факт есть факт.

— Верховный иерарх взяла в мужья человека из единственной семьи в Империи, занимающейся некромагией? — проговорил я. — Ее что, нисколько это не смутило?

— Странная претензия к собственному клану, — Семарес хмыкнул. — Хотя ты вообще странный. А из того, что я слышал о предыдущем верховном иерархе, ее ничто не могло смутить. Ну и, говорят, тот энхардец был редким красавцем. Тебе он приходится, если не ошибаюсь, двоюродным прапрадедом.

Что ж, теперь стало понятно, почему мы с Таллисом внешне похожи.

— Верховный иерарх Церкви — на четверть энхардец, — я недоверчиво покачал головой. Потом посмотрел на Семареса. — Вы ведь рассказали мне это не просто так, а чтобы я перестал утаивать от Таллиса свое происхождение. Верно?

— Верно, — не стал спорить тот.

— Нет, — я качнул головой. — Пока рано.

А потом, не удержавшись, добавил:

— Ваши советы и прогнозы, знаете ли, не особо полезны. Аватар Пресветлой Хеймы, например, во мне на двадцатилетие не пробудился.

Но Семарес на мои слова неожиданно улыбнулся, и улыбка эта была очень нехорошей.

— А с чего ты взял, что дух богини должен проснуться именно в день твоего рождения?

— Но…

Семарес улыбнулся еще шире.

— Изучай священные хроники внимательней, Энхард. Пробуждение всегда происходило в течение всего года ее двадцатилетия. В пятом пришествии, насколько помню, оно вообще случилось за две недели до того, как богине исполнился двадцать один.

Он не лгал…

В течение всего года. То есть мне предстояло ждать еще двенадцать месяцев до того, как я смогу облегченно выдохнуть и сказать — нет, я все же не аватар!

Я посмотрел на Семареса, которому мои переживания доставляли явное удовольствие. Он ведь специально это сказал, зная, как я отреагирую.

— Какой же у вас отвратительный, мерзкий характер! — вырвалось у меня.

Но Семарес лишь запрокинул голову и громко расхохотался.

Глава 26

После появления Янли, всех этих смертей и последовавшего разговора желание праздновать меня покинуло. Бинжи моему решению вернуться домой слегка удивился, но тут же сказал, что вернется тоже, а вот Кастиан недовольно заворчал, что время еще детское, но оставаться на площади без нас не захотел.

Семарес пообещал, что его люди уберут мертвые тела, не привлекая городскую стражу, и что объяснение он придумает. На этом, собственно, я его и оставил, и по дороге в дормитории мои мысли от размышлений о том, аватар я или не аватар, перешли к тому, кем являлась Янли. Вернее, чем. А еще вернее, кому она служила и почему выбрала меня своей целью.

Тут у меня в памяти всплыли слова Семареса, сказанные незадолго до появления Янли — что союзники Шен что-то готовят. Подозрительное совпадение, если подумать.

В нашей комнате я нацепил на дверь талисман с руной от подслушивания и повернулся к Кастиану.

— Можешь рассказать мне о павших богах?

Тот недоуменно на меня уставился.

— Что? Зачем? Прямо сейчас?

— На площади я видел девушку, похожую на Янли, вот и вспомнилось, — пояснил я.

Про ее первое появление и странную ментальную магию я им уже рассказывал — в таких случаях лучше заранее предупредить. Так что удивленными парни не выглядели, лишь оба одинаково нахмурились.

— Мне о павших богах известно мало, — после паузы произнес Кастиан. — Помню только, что при правлении… — тут он бросил быстрый взгляд в сторону Бинжи — тот о его происхождении еще не знал, — одного из императоров династии Аэстус раскрылась связь гильдии Запечатывающих с таким вот павшим божеством.

Хм, а я-то ждал, что он упомянет Младшие кланы.

— Никогда о такой гильдии не слышал.

— Естественно, — Кастиан кивнул. — Она была уничтожена за злостную ересь, и Церковь запретила воссоздавать ее в какой-либо форме. Всю верхушку гильдии, конечно, казнили.

— Сурово.

— Да не сказал бы. Там выяснилось, что гильдийцы втихую занимались человеческими