Сын серой смерти (Рейн 8) - Валерия Веденеева

— Что это⁈ — спросил я почти с ужасом.

— Мантия с жемчужными вставками, — невозмутимо отозвался он.

— Нет-нет! — я сделал от мантии шаг назад.

Не то чтобы она была плохо сшита или выглядела уродливой. Нет. Самый лучший шелк, незаметные швы, великолепная вышивка, но… — Я же буду выглядеть в этом как… не знаю… как разбогатевший за один день деревенщина, который на радостях решил навесить на себя содержимое целой ювелирной лавки!

На мантии оказались, увы, не только жемчужные вставки. Вся вышивка — очень много вышивки! — была сделана золотой нитью, а еще, помимо жемчуга, самого дорогого — черного, пурпурного и фиолетового — ее украшали и иные драгоценные камни. Сотни камней! Разноцветных и ярко переливающихся на солнечном свете!

— Скажи, что шутишь! — попросил я, но Теаган лишь покачал головой.

— Это подарили наставнику восточные ваны. У них там такое принято.

— Но я-то не восточный ван! Слушай, это что, тоже часть проверки?

— Может быть, — Теаган пожал плечами.

— Ладно. Давай эту… — приличных слов у меня не нашлось, так что договаривать я не стал.

— А знаешь, не так уж плохо, — проговорил Теаган, когда я мантию надел. — Похоже на парадную одежду императоров из древних времен.

А когда я недоверчиво на него посмотрел, добавил:

— Честное слово! Я видел на фресках! — но глаза у него откровенно смеялись.

* * *

— Отлично выглядишь, — поприветствовал меня Таллис, когда мы вышли из дворца. Сам он как раз заканчивал раздавать какие-то распоряжения и с нашим появлением слуг отослал.

— Мне обязательно было надевать… вот это? — не удержался я, показывая на золотую вышивку и камни на одолженной мне одежде.

Таллис приподнял брови с нарочитым удивлением. Потом спросил:

— Рейн, ты ведь в императорском дворце еще не был? Аудиенции у монарха не удостаивался?

— Нет…

— Ну вот видишь. А в первую встречу необходимо произвести сильное впечатление, — Таллис наставительно поднял вверх указательный палец. — Но если мантия тебе так не нравится, то можем никуда не ехать, — тут же добавил он бодрым тоном.

Теперь на Таллиса с удивлением посмотрел уже я. Отказаться от проверки императора на одержимость из-за такой ерунды, как слишком аляповатая одежда? Ну уж нет! Тем более, что от всего этого блеска глаза будут болеть не у меня, а у окружающих.

* * *

В императорском дворце нас не ждали. И за ворота, и в сам дворец всю процессию — а приехали мы, естественно, в сопровождении немалого отряда Достойных Братьев — запустили сразу; а затем я наблюдал, как многочисленные придворные слуги испуганно носятся вокруг, будто муравьи у потревоженного муравейника, не зная, похоже, что с нами делать.

— Император примет вас в малом зале для аудиенций, — наконец сообщил прибежавший откуда-то запыхавшийся церемониймейстер, и низко поклонился. Потом, видать, на всякий случай, поклонился второй раз, еще ниже. — Прошу следовать за мной.

В зал для аудиенций мы с Таллисом зашли вдвоем, оставив сопровождение снаружи.

Император, как ему и положено, сидел на троне. С первого взгляда на него можно было сказать, что это близкий родственник даны Далии — такой же сухощавый, с такими же тонкими чертами и темно-русыми, слегка вьющимися, волосами. Пожалуй, его черты показались мне даже в чем-то птичьими, что за Далией я не замечал. На вид ему было лет сорок пять.

На меня император пока не смотрел, следил взглядом за Таллисом.

Рядом с монархом навытяжку застыл растерянно моргающий мужчина с глазами слегка навыкате, в богатой одежде нобиля, а по бокам и за спиной трона, на котором император сидел, стояла охрана. Второй трон, предназначенный для императрицы, пустовал.

— Премьер-министра притащили, — тихо сказал мне Таллис, кивая в сторону богатого нобиля, пока мы шли от дверей через весь большой зал. — А тот явно не понимает, зачем он здесь.

— Светлейший Таллис, — заговорил император, когда мы остановились на некотором расстоянии от трона. Потом, в знак почтения, его величество сложил руки у груди и склонил голову. — Какая неожиданная честь.

— Да-да, Гуннар, я тоже рад тебя видеть, — Таллис неопределенно помахал рукой в воздухе, что должно было, очевидно, сойти за жест приветствия. — Но, право, к чему эти церемонии? Мы тут решили просто в гости заскочить, так сказать, по-дружески.

Лицо императора отразило такое сильное недоумение, что стало ясно — верховный иерарх Церкви ну никак не относился к тем людям, которые могут «заскочить в гости по-дружески». Впрочем, мгновение спустя император спохватился и нейтральная маска, привычная для всех нобилей, на его лицо вернулась.

— «Мы», светлейший Таллис? Простите, но я никогда прежде не встречал этого юношу…

— Ах да, — Таллис с отеческим видом похлопал меня по плечу. — Это добрый друг моего наследника, очень способный молодой человек. Его имя ты, возможно, даже слышал — зовут его Рейн аль-Ифрит.

Взгляд императора наконец перешел на меня — и я подавил вздох разочарования. Увы, никакой иномирной ненависти в его глазах не было, лишь самое обычное человеческое любопытство. Похоже, сообщника ныне покойного ректора следовало искать в другом месте.

— Рейн аль-Ифрит? — повторил император, внимательно меня разглядывая. — Как же, слышал, и немало. Хотя, должен сказать, я впервые встречаю аль-Ифрит с синими глазами…

— С теми, кто рожден без благословения духов предков, такое бывает, — сказал я, и запоздало добавил, — Ваше Величество.

Император кивнул, а потом неожиданно поднялся с трона.

— Светлейший Таллис, если этот визит действительно дружеский, то к чему продолжать церемонии? Давайте пройдем в мои покои и пообщаемся там, в более приятной обстановке.

Таллис чуть приподнял брови, но потом кивнул.

— Замечательная идея, Гуннар.

Так что спустя несколько минут мы оказались в просторных уютных покоях, где уже находилась изящно одетая женщина примерно тех же лет, что и император; как выяснилось, его супруга.

— Так все же, светлейший Таллис, отчего вы решили меня сегодня навестить? — проговорил император, усаживаясь в кресло, которое выглядело куда удобней, чем трон, и жестом приглашая нас последовать его примеру.

— Тут все просто, — Таллис улыбнулся. — Рейн несколько раз с сожалением упоминал, что никогда не бывал в императорском дворце и не встречал императора. Естественная юношеская