Кудеяр. Аленький цветочек - Феликс Разумовский

Господи, да как тут в очередной раз не вспомнитьзамечательный журнал «Крокодил». Ведь именно таких персонажей когда-то«поднимали на вилы» его штатные карикатуристы, изображая сынков именитыхродителей, понятия не имеющих, как выглядит трудовая книжка. Правда, втогдашних журналах сынки фигурировали всё больше профессорские, но не в томсуть. И не в том, что у отпрыска были жидкие сальные волосы и вялый рот, акожанка-«косуха», призванная подчёркивать мужественность и крутость, натуральноболталась на цыплячьей фигуре. И даже не в прыщах дело – у кого их не было вдопризывном-то возрасте…

Нет, тут всё было тоньше и глубже, на уровне подсознания. Вего лабиринтах Скудину по обыкновению некогда было разбираться. Он просто знал,что развалившееся в кожаных глубинах существо в его личном словаре определялосьёмким трёхбуквенным словом: «чмо».

Иван едва удержался, чтобы не покоситься на генерала. Ох,Владимир Зенонович сам когда-то бегал по джунглям, это Кудеяру было известнодоподлинно. С тех пор тренированные мышцы успели переродиться в начальственнуюполноту, но… сынуля, по-видимому, удался (а точнее, не удался) в мать. Или –крамольная мысль – являлся «Владимировичем» только по документам. Чего в жизнине приключается.

Между тем чмо никак не отреагировало на появление своегобудущего опекуна. «Резвый мальчонка», склонив голову набок, с довольнойполуулыбкой идиота смотрел в экран широкоформатного телевизора. Как раз когдаИван вошёл в комнату, на экране возникло рыдающее лицо красивой молодойженщины. Следом возникли титры. Начиналась тысяча вторая серия аргентинскогосериала о роковой страсти.

…На самом деле анализ происходившего в комнате занялсекунды. Скудин вытянулся, заглянул начальству в глаза.

– Здравия желаю, товарищ генерал армии. Настроениебодрое, предполётное. Только как бы не опоздать, там уже, наверное, в автобуссажают…

– Не переживай, подполковник. Как посадили, так ивысадят. – Генерал усмехнулся, глянул через плечо на аэродромногочина. – Я правильно говорю? Дадим ребёнку любимый фильм досмотреть?

В голосе его не звучало ни одной вопросительной нотки, одниутвердительные.

«Да хоть все пятьсот серий, или сколько там ихосталось, – зло подумал Иван. – Только, чур, без меня!»

Вероятно, аэрофлотский подумал примерно о том же, но вслухпроизнёс:

– Конечно, дадим. Экая беда, рейс задержим.

В его голосе никакой инквизитор не уловил бы и тени иронии.

– Вольно. – Девятизвёздочный кивнул человеку вкедах, небрежно указал Скудину на стул. – Садитесь, ребята. Перекуритепока.

Кудеяр сел и постарался не слушать.

Мыльные оперы в исполнении нашего телевидения имеют, помимопрочего, повышенную насыщенность рекламой. И она там не менее специфическая,чем сам основной сюжет. За неполных сорок минут Скудин твердо усвоил, что вДревнем Египте женщины делали тампоны из кусочков папируса, а в античной Греции– из комочков шерсти. Что прокладки фирмы «А» – самые тонкие, фирмы «Б» – самыеёмкие, а фирмы «В» – с крылышками. Цепляй на соответствующее место и лети влюбую сторону без самолёта. Плюс ещё тьма таких же полезных вещей, которые и нехочешь, а насмерть запомнишь, после того как тебе их повторят по двадцатомуразу. На время рекламы генеральское чадо звук не выключало, слушало про дамскиеподробности с таким же упоением, как и про жгучие латиноамериканские чувства.

Наконец всё кончилось. Исчезла аргентинская блондинка,щеголявшая в армейских ботинках при платье, сделанном из белой тюлевой занавески,исчез её то ли муж, то ли жених, с которым они всю дорогу упоённо портили другдругу кровь. Чмо, однако, продолжало упорно смотреть на экран, словнонамереваясь дождаться следующей серии. Девятизвёздочный поднялся с кресла,подошёл к неподвижному сыну и тихонько потряс его за плечо:

– Вставай, Эдик, пора в путь. Вот, познакомься, этоподполковник Скудин, вместе полетите. – Не оборачиваясь, он поманил Ивана,а сам, вытащив Эдика из уютных недр кресла, поставил его на ноги. – Нувсё! Всё, говорю, на воздух пора!

Голос его оставался негромким, однако превратился в этакийзамаскированный рык, и Кудеяр различил в нём настоящую ярость. И затаённоестрадание.

– За что, папаша? – Эдикова манера говорить вполнесоответствовала всему остальному. – На периферию? За что?

Скудин молча приблизился и остановился на расстоянии шага.Генеральский сын посмотрел на него и, надо полагать, сообразил, что понимания иснисходительности от этого человека ждать бесполезно. Он затрясся и выговорилдрожащими губами, негромко:

– Ну ты, мужик, и закабанел в натуре… Ладно, папаша…припомню…

И вдруг с диким криком: «Хрен вам!» – головой вперед, словноцентрфорвард в регби, бросился к дверям кабинета. Вот тебе и расслабленное,точно медуза под солнцем, бесхребетное чмо. Иван на всякий случай осталсястоять, и правильно сделал. Эдик был мгновенно перехвачен человеком в кедах –тот явно не впервые попадал в такую ситуацию и загодя ожидал чего-то подобного.Он действовал со сноровкой бывалого оперативника. Грохнула, опрокидываясь, кадкас монстерой, разлапистые листья в падении смахнули с полки модель аэроплана, таспикировала на журнальный столик из якобы небьющегося итальянского стекла…Брызнули осколки – империалисты нас по обыкновению жестоко надули.

– Я тебе не поеду! – приблизившись к брыкающемусяотпрыску, грозно рыкнул генерал. – На юрфак захотел?!!

Если Скудин что-нибудь понимал, перспектива юрфака в этойсемье эффективно заменяла отменённую в остальном государстве смертную казнь.Эдик сразу перестал лягать ногами державшего его порученца, сдался и только стихой ненавистью смотрел на Скудина, бессильно шмыгая носом.

– Ну давай, давай, гад… вези меня в свою лесотундру…Квазиморда.

– Ну вот и ладно, – сразу просиял генерал. –Смотри там, веди себя хорошо. Иван Степанович мне будет докладывать. Доложит,что вёл себя хорошо, – может, «Ямаху» куплю…

Что имелось в виду, электрогитара или мотоцикл, так иосталось невыясненным. Зато Скудину показалось, что генерал втихаряперекрестился.