Вторжение в Ойкумену - Виктор Алексеевич Козырев

свинца и стали. Насколько это правдой, Фалькштейн не знал. Впрочем, никогда не стоит исключать, что дикари, живущие на границах с тёмными расами, владеют какими-то неизвестными магической науке знаниями, однако сам Тома славился своей неукротимостью в бою, внушая своим бойцам отвагу, а вражеским солдатам ужас. Такой мог бы промаршировать через Риволланд надолго нигде не задерживаясь.

Впрочем, то опять дела военные. Пускай они разбираются. Хотя, как чувствовал Фалькштейн, они навоюют. Но всё-таки его задача ясна, не стоит разбрасываться.

Было немного боязно, лезть в логово чернокнижников. Он хоть и неплохой чародей, но магистры Тенербис Иллюминатус смогут, если что разобраться с ним одной левой. Да и что говорить, Леопольд был неуверен, сможет ли он выстоять против той же пани Целеской.

Впрочем, об этом следует подумать утром, — размышлял он, въезжая после суток скачек в ворота (боже, все эти старые города сохраняют ставшие ненужными каменные стены, как будто в них есть какой-то смысл). Даже его скакуну особой породы, выведенного ведьмаками, специально для длительных путешествий, поэтому он и достиг города к вечеру, требовался отдых.

Но думай не думай, а три дня Леопольд фон Фалькштейн провёл, скитаясь по городу в бесплодных поисках, как самой пани, так хоть каких-нибудь чернокнижников. Старинной архитектурой он был сыт по уши, а гостиница, самая лучшая в городе, раздражала своими соседями, которые как на грех оказались богатыми купцами, сбежавшими из Западного Гевершахта после оккупации нейстрийцами и теперь мучительно раздумавших, стоит ли возвращаться, раз Макс д’Арно никак не покушается на их привилегии.

Только на исходе третьего дня он уловил испуганную мысль: «что здесь делает имперский шпик», и успел ухватиться за неё, прежде чем был выставлен ментальный щит. Расталкивая возмущённых прохожих, он бросился по узкой улочке к невысокой худенькой и русоволосой девушке с простым лицом, которая, завидев бежавшего на неё графа, замерла как кролик перед удавом.

Он только протянул руку, чтобы схватить её за рукав, как небольшая прожужжав, впилась ему в кисть. Ругнувшись про себя, он отдёрнул руку.

— Что тебе надо? — раздался над его ухом шипящий голос.

Леопольд фон Фалькштейн поднял глаза и увидел перед собой цель своих поисков, высокую рыжеволосую женщину с зелёными глазами, которые смотрели на него очень злобно.

— Вас, пани Целеская, — ответил он с лёгким поклоном, и тут же поднял руку в защитном жесте. — Нет, нет. Я только поговорить. Или с вами, или с кем-то из ваших начальников. Я, граф Леопольд Фридрих фон Фалькштейн. Дипломат и…

— Ищейка Имперской Тайной канцелярии, — злобно прошипела женщина.

— Сотрудник, — поправил её Фалькштейн. — А так всё верно. Только я именно из Дипломатического корпуса, а не из Инквизиционного.

— И что угодно вашей светлости? — не удержалась от ехидства Элигия.

— Давай уйдём с улицы? — предложил Леопольд. — Здесь столько посторонних ушей, что боюсь, мой полог не справится с ними всеми.

— Хорошая мысль, — поджав губы признала Целеская. — Тогда вот давайте поговорим в этом кабачке… Здесь тихо, и меня знают.

«Кривой пират» — прочитал на вывеске Фалькштейн. Ну да, ну да. Кнехт активно торгует контрабандным товаром, с колониями из Террановы, пользуясь своим неопределённым статусом. И наверняка здесь часто бывают ушлые ребятки из Золотого пролива, которые не брезгуют всяким, и пиратам часто надо сбыть товары, что они отнюдь не купили за честное золото.

И в этот момент графа осенило, почему Кнехт стал главной базой чернокнижников. Отсюда можно без проблем перебраться в колонии. Наверняка и свои капитаны у них тоже есть, а если нет, то какой пират откажется от мага на своём корабле?

Они вошли в харчевню, небольшую, но явно не грязный кабак. Место для своих?

— Оля, сходи пока в комнату наверху и принеси чёрное стекло, — сказала русоволосой девушке Целеская, и когда та удалилась, пояснила графу. — Ольга не из наших, она…

— Бард, — согласно кивнул Фалькштейн.

— Вообще-то, колдунья, — кисло посмотрела на него Целеская. — Если честно, граф, то мне уже плевать на всю секретность. Чернокнижники покидают Моэнию. Пока отсидимся в Терранове, а там видно будет.

Леопольд понимающе покивал.

— Это из-за того, что ты узнала от Роберта Замойского и Антонины Акустьевой? Предсказания шелта? Алурия займёт всю Моэнию, кроме владений восточных владений Склавинской империи, где им дадут бой шестеро избранных?

— Не только. Мы давно собирали информацию от самых разных людей. Кто-то проболтался там, а кто-то здесь. Ну вообще два варианта решающей битвы — Склавинские степи или альбийские острова. Только нам-то какая разница? Мы хотим спасти то, что ещё можно.

— Маленькая поправка, — поднял палец вверх Фалькштейн. — Не предсказание, а предположение шелта. Никто не может угадать поведения пришельцев. Даже они.

— Да какая разница, — пожала плечами Элигия. — А то ты не знаешь, как это делается. Играют на косвенных, на других участников событий. И ничего хорошего такое будущее не сулит.

— Что у тебя в будущем? — перегнувшись через стол шёпотом спросил Фалькштейн.

— Повешение, — чуточку поколебавшись сказала женщина. — В каком-то из риволландских городов. Но не вашими, а нейстрийцами. Только ими почему-то командовал негр, но я это списала на волнение предсказателя…

Ага. Лихой генерал Эжен Тома всё же пройдётся по Риволланду огнём и мечом. Что же, предсказания никогда не давались фон Фалькштейну во время обучения, но их, с лихвой заменяют знания.

Граф потянулся за трубкой, а пани Целеская сделала то же самое.

— Предложение такое, — наконец сказал Леопольд. — Патриарх Антоний VII отменит буллу запрещающее чернокнижие. Инквизиционный отдел будет работать только по конкретным преступлениям, при определённых условиях вы даже сможете легализовать свой орден.

— Что требуется от нас? — несколько напряжённо спросила Элигия.

— Служба империи. Воевать против Алурии и любого другого врага.

Целеская ухмыльнулась.

— Вы же помните, что я подданная Склавинского императора?

— Такое не забудешь. Но, насколько я понимаю, костяк Ордена Тенербис Иллюминатус состоит из подданных Оттона.

— Легализоваться можно будет всем чернокнижникам? — уточнила Целеская.

— Абсолютно. Совершённые ранее преступления частично будут прощены, а частично предлагается искупить кровью.

— Не огнём? — абсолютно серьёзно спросила женщина.

— Истинно. Если я встречаюсь с вашими лидерами, получаю от них подтверждение, то возвращаюсь к дяде, а дальше назначаем переговоры, ну, скажем…

Фалькштейн зажмурился, вызвал в своей голове карту империи.

— Кламмбрюккен, небольшой городишко на границе Грёнцена. Условно нейтральная территория.

— Хорошо. Я передам ваши условия лидерам, — Элигия протянула руку, но явно не для поцелуя, а для рукопожатия, что Фалькштейн и сделал.

Он знал, что это в обычае склавинов. При заключении договора следовало «ударить по рукам», то есть пожать друг другу руки, независимо от пола договаривающихся сторон.

— Вот ещё что, — мрачно сказала Целеская,