Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна - Светлана Фортунская

Добрый Дедушка Мороз,

Он подарки нам принес…

Детский фольклор

Все (кроме меня и Петуха) радостно гомонили, приветствовали гостей криками: «Добро пожаловать!», «С Новым годом вас!» и прочими получленораздельными возгласами, какие положено говорить гостям, заглянувшим на огонек в новогоднюю ночь.

А я вертел головой и не мог понять, где те, к кому обращены эти приветствия, и кто отвечает на эти приветствия таким тоненьким голоском.

Я прищуривался, чтобы задействовать свое магическое зрение.

Я принюхивался, вспомнив о своих кошачьих возможностях.

Наконец, внимательно проследив направление взгляда Ворона, я увидел – на журнальном столике, покрытом красной скатертью, сидел, свесив ножки, крошечный человечек в красной шубке. Красное на красном различимо плохо, поэтому, наверное, я сразу его и не заметил. Рядом с человечком лежал крошечный мешочек, и еще виднелось крохотное голубое пятнышко. Пятнышко это шевелилось, я подскочил поближе и рассмотрел как следует – это были Дед Мороз и Снегурочка.

Крохотные – их вдвоем можно было посадить в наперсток, который служил нашему Пауку рюмкой, и еще осталось бы место для мешка с подарками.

– А почему вы такие маленькие? – не выдержал я и задал вопрос. Я ведь любопытен, если вы помните. Любопытен, как всякий кот.

Дед Мороз, чтобы меня рассмотреть, задрал голову так, что с головы его слетела шапка. То есть я так думаю, что это была шапка, потому что до того, как он посмотрел на меня, его голова была прикрыта красным лоскутком, а теперь стала белой.

– Вашего полку прибыло? Знаю, знаю, Ладушка мне сказывала, – пропищал он. – А где ж сама она, хозяюшка? И Бабушки не вижу я, подруженьки моей…

– Ой, Морозушко, дела нынче у нас неладные, злосчастные, – пригорюнившись, сообщил Домовушка. – Однако же, может, примешь вид обыкновенный, гостем будешь, угощением нашим не побрезгуешь…

– Прежде с делами покончить надобно бы… Ну да уж ладно. Успеется. А ну-ка, внученька…

С этими словами Дед Мороз спрыгнул со стола и исчез. В комнате еще пуще запахло арбузом, и снова подул прохладный ветер.

– А где?.. – начал было я вопрос, но кто-то за моей спиной засмеялся раскатистым басом, таким громким, что у меня заложило уши.

Я обернулся. В кресле сидел Дед Мороз в натуральную (для человека) величину. А рядом с креслом стояла, сунув ручки в голубого шелка муфточку, отороченную горностаем, милая худенькая девушка, большеглазая и бледненькая. Снегурочка.

– А вот и я! – зарокотал Дед Мороз. – Ну здравствуй, Кот! Все здравствуйте!..

Домовушка потчевал гостей – Снегурочку усадили прямо на пол, предложив ей в качестве сиденья подушку, а Дед Мороз сидел в кресле и держал свою тарелку на коленях. Впрочем, они почти ничего не ели, а пили только лимонад. То ли успели закусить где-то в другом месте, то ли аппетит им испортил рассказ Домовушки, потому что рассказывал Домовушка о печальных вещах. Об исчезновении Бабушки, о том, что Лада от рук отбилась, о том, что, по его мнению, пора бы нам переезжать в другой город, поскольку эта квартира «засвеченная» (ох уж этот Домовушка с его шпиономанией!), однако же Лада о переезде и слышать не хочет, потому как а ну Бабушка вернется, что тогда? Где она нас искать будет?

Дед Мороз хмурился, покачивая головой, и дивился тому, что слышал.

– Ну Ладу я еще увижу нынче, – сказал он, почесывая бороду, – мы еще здесь, в этом городе свои дела не завершили. А вот Бабушка… Ежели она этот Новый год встречает, я, конечно, ее в любом обличье обнаружу. А вдруг проспит она новогоднюю ночь? Или же за границу уехала? Там моя власть, сами знаете, ограниченна. Что же Лада прежде мне такую новость печальную не сообщила? Я бы поискал да коллег попросил, чтоб они смотрели в оба. Завтра, конечно, я с ними поговорю, но надежды мало… Мало, знаете ли, надежды…

– А коллеги – это кто? – опять встрял я с вопросом.

– Коллеги мои, киса – это Санта-Клаус и фея Рождества. В Европе да в Америке. Ну в Азии есть кое-кто знакомый. А вот Африка…

Он покачал седой головой и снова почесал бороду. Снегурочка утерла слезку со щеки. Расстроилась, значит.

Я прыгнул к ней на колени и замурлыкал, утешая. Она погладила меня прохладной ручкой по спинке и почесала за ушком.

– Да, не подумали, – вздохнул Ворон.

– Однако же, – сказал Дед Мороз, вставая, – засиделись мы, и о делах своих позабыли. А дел у нас еще ого сколько! Ну ребятки, милые зверятки, подходи, говори, кто как в старом году себя вел, хорошо ли, дурно ли, кто какой подарок заслужил!

Он взялся за свой ставший огромным – под стать его росту под потолок – мешок, а я спрыгнул со Снегурочкиных колен и отошел в сторонку. Только сейчас мне в голову пришла мысль, что, кажется, подарка я не получу – благодаря некоторым фактам моей биографии. И надо же мне было нашкодить прямо перед праздником! Но кто же знал, кто знал, что детские сказки – и не сказки вовсе и что воздаяние по заслугам бывает не только в викторианских романах?

Дед Мороз рылся в мешке, наделяя каждого чем-нибудь полезным и приятным, сопровождая раздачу подарков прибаутками, поздравлениями и наставлениями. Я особо не приглядывался, заметил только, что Пес получил новый ошейник с надписью золотом: «Верен, честен, благороден», а Ворону досталась китайская ручка с золотым пером. Домовушка радовался новым спицам, у Рыба в аквариуме прибавилось растений…

Я отвернулся к окну. На улице шло новогоднее гулянье – в небо взлетали разноцветные ракеты, кто-то гнусаво орал: «Эй, мороз, мороз…», женщины визгливо смеялись…

Мне взгрустнулось.

– А ты, киса, что ж не подходишь? – прогудел вдруг над самым моим ухом Дед Мороз. – Или тебе подарок не надобен?

– Я не заслужил, – буркнул я со всем достоинством, на какое только был способен в настоящий момент. Мне хотелось плакать.

– Ну проказник ты изрядный, это правда, – согласился Дед Мороз. – Но ведь недаром ты – Кот, а не ягненок. Это в натуре твоей сидит – шкоды да проказы, но ты же раскаиваешься?

– Раскаиваюсь, – промямлил я, чувствуя, что вот-вот расплачусь.

– И с натурой своей борешься?

– Борюсь.

– Ну а что не всегда побеждаешь – это оттого, что опыту у тебя пока маловато в таком трудном деле. Хорошо быть благородным тому, у кого благородство в крови. А вот как быть тому, кто родился озорником? Трудно. За труды твои тебе подарок будет, а за то, что не всегда справляешься с собой – порицание покамест.